Юнна мориц – биография знаменитости, личная жизнь, дети

Мориц, Юнна Петровна

мориц юнна петровна почему
Перейти к: навигация , поиск В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Мориц.

Ю́нна Петро́вна (Пи́нхусовна) Мо́риц (род. 2 июня 1937, Киев) — русская поэтесса.

Биография

Юнна Петровна (Пинхусовна) Мориц родилась 2 июня 1937 года в Киеве в еврейской семье. Как рассказывает Мориц, «в год моего рождения арестовали отца по клеветническому доносу, через несколько пыточных месяцев сочли его невиновным, он вернулся, но стал быстро слепнуть. Слепота моего отца оказала чрезвычайное влияние на развитие моего внутреннего зрения».

В 1954 году окончила школу в Киеве, поступила на филологический факультет Киевского университета. К этому времени появились первые публикации в периодике.

В 1955 году поступила на дневное отделение поэзии Литературного института им. А. М. Горького в Москве и окончила его в 1961 году, несмотря на то что в 1957 году её исключили оттуда вместе с Геннадием Айги за «нездоровые настроения в творчестве».

В 1961 году в Москве вышла первая книга поэтессы «Мыс Желания» (по названию мыса на Новой Земле), основанная на впечатлениях от путешествия по Арктике на ледокольном пароходе «Седов» летом 1956 года.

О той своей поездке она вспоминала впоследствии: «Я никогда не забываю людей той Арктики, где я видела совсем другой образ жизни, не материковый, без никаких магазинов, улиц, кинотеатров, там жизнь зависела от радистов, от радиации, навигации, авиации, ледовой разведки, там космос — внутри человека.

В зеркале Арктики видно, кто ты есть и какова цена твоей личности, твоих поступков, твоего ума и таланта быть человеком. Чувство Арктики — это подарок судьбы, особенно в 19 лет, это — божественное богатство и морозоустойчивость к „общественным мнениям“».

Её книги не издавали (за стихи «Кулачный бой» и «Памяти Тициана Табидзе») с 1961 по 1970 год. Однако, несмотря на запрет, «Кулачный бой» был опубликован заведующим отдела поэзии журнала «Молодая гвардия» Владимиром Цыбиным, после чего он был уволен. Она также не издавалась с 1990 по 2000 год.

В книге «По закону — привет почтальону» Юнна Мориц заявила темой своей поэзии «чистую лирику сопротивления».

Высшим ценностям — человеческой жизни и человеческому достоинству — посвящены поэма «Звезда сербости» (о бомбёжках Белграда), которая издана в книге «Лицо», а также цикл короткой прозы «Рассказы о чудесном» (печатались в «Октябре», в «Литературной газете», и за рубежом, а теперь вышли отдельной книгой — «Рассказы о чудесном»).

Её лирические стихи написаны в лучших традициях классической поэзии и в то же время абсолютно современны.

О своих литературных учителях и пристрастиях Юнна Мориц говорит: «Моим современником был постоянно Пушкин, ближайшими спутниками — Пастернак, Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Заболоцкий, а учителями — Андрей Платонов и Томас Манн».

В интервью «РГ» в 2012 году она также упоминает Лермонтова, Льва Толстого, Шекспира и Овидия. К своей поэтической среде она относит «Блока, Хлебникова, Гомера, Данте, царя Соломона — предположительного автора „Песни Песней“ — и поэтов греческой древности» (из интервью газете «Газета», 31 мая 2004 года).

Юнна Мориц, 2010

Язык Мориц всегда естественен, лишён какого бы то ни было ложного пафоса. Богатство красок, использование точных рифм впере­мешку с ассонансами — вот что отличает поэзию Мориц. Повторы часто звучат как закли­нания, метафоры открывают всё новые воз­можности истолкования её стихов, в которых она пытается проникнуть в суть бытия (Вольфганг Казак).

Юнна Мориц — автор поэтических книг, в том числе «В логове го́лоса» (1990), «Лицо» (2000), «Таким образом» (2000), «По закону — привет почтальону!» (2005), а также книг стихов для детей («Большой секрет для маленькой компании» (1987), «Букет котов» (1997)). На стихи Юнны Мориц написано много песен.

Её стихи переведены на европейские языки, а также на японский и китайский. Стихи Юнны Мориц переводили Лидия Пастернак, Стенли Кьюниц, Уильям Джей Смит с Верой Данем, Томас Уитни, Дэниэл Уайсборт, Элайн Файнстайн, Кэролин Форше (англ.).

В 2014 года она публикует стихи и выступления, поддерживающие позицию большинства российских СМИ в российско-украинском конфликте.

Премии

  • премия «Золотая роза» (Италия)
  • премия «Триумф» (2000)
  • премия имени А. Д. Сахарова (2004) — «за гражданское мужество писателя»
  • национальная премия «Книга года» (в рамках Международной Московской книжной выставки-ярмарки) в номинации «Поэзия — 2005»
  • премия имени А. А. Дельвига — 2006
  • национальная премия «Книга года» (в рамках Международной Московской книжной выставки-ярмарки) в номинации «Вместе с книгой мы растём — 2008».
  • премия Правительства РФ (2011) — за книгу «Крыша ехала домой»

Сочинения

На встрече с юными читателями

Книги стихов

  • «Мыс желания». Сов. пис. М., 1961.
  • «Лоза». Сов. пис. М., 1970.
  • «Суровой нитью». Сов. пис., М., 1974.
  • «При свете жизни». Сов. пис., М., 1977.
  • «Третий глаз». Сов. пис., М., 1980.
  • «Избранное». Сов. пис., М., 1982.
  • «Синий огонь». М., Сов. пис., 1985.
  • «На этом береге высоком». М., Современник. 1987.
  • «Портрет звука». PROVA D’AUTORE, Италия. 1989.
  • «В логове го́лоса». М., Московский рабочий, 1990.
  • «Лицо». Стихотворения. Поэма. М., Русская книга. 2000.
  • «Таким образом». Стихотворения. Спб., «Диамант», «Золотой век». 2000 г., 2001 г.
  • «По закону — привет почтальону!». М., Время, 2005, М. Время, 2006, М., Время, 2008 гг., М., Время, 2010.
  • «Не бывает напрасным прекрасное». М., «Эксмо»,2006 г.
  • «Рассказы о чудесном». М., Время, 2008 г., 2011 г.
  • «Сквозеро». М., Время, 2014 г.

Проза

  • «Рассказы о чудесном». М., Время, 2008 г.

Книги для детей «от 5 до 500 лет»

  • «Счастливый жук». М., Издательство «Малыш», художник И.Рублёв, 1969 г.
  • «Большой секрет для маленькой компании». М., 1987, 1990 гг. Художник — Михаил Беломлинский.
  • «Букет котов». М., Мартин, 1997. Художник — Григорий Златогоров.
  • «Ванечка». Книга акростихов. Челябинск, АвтоГраф. 2002. Художник — Галина Рудых.
  • «Двигайте ушами» Для детей от 5 до 500 лет. М., Росмен. 2003, 2004, 2005, 2006 гг. Художник Евг. Антоненков.
  • «Крыша ехала домой». «Стихи-хи-хи для детей от 5 до 500 лет». М., Время, 2010 г., Время, 2011 г., Время, 2012. Художник — Евг. Антоненков.
  • «Тумбер-Бумбер». М. Издательство «Папа Карло», художник Евг. Антоненков, 2008 г. (Новые «УЖАСНО ПРЕКРАСНЫЕ» стихи Юнны Мориц. Оставив важные дела, вы можете посвятить всё своё время чтению.). Книга была признана «Книгой года 2008 г.» в номинации «Вместе с книгой мы растём».
  • «Лимон Малинович Компресс». «Стихи-хи-хи для детей от 5 до 500 лет». М., [Время, 2011 г., Художник — Евг. Антоненков.

Переводы

  • Романсы об инфантах Лара
  • Оскар Уайльд
  • Федерико Гарсиа Лорка
  • Сесар Вальехо
  • Рэндалл Джаррелл
  • Теодор Рётке
  • Уильям Джей Смит
  • Мигель Эрнандес
  • Моисей Тейф
  • Умберто Саба
  • Бетти Альвер
  • Яннис Рицос
  • Георгос Сеферис
  • Константинос Кавафис
  • Эверт Тоб
  • Питтер Бергман
  • Рита Буми-Папа
  • Овсей Дриз
  • Рива Балясная
  • Арон Вергелис
  • Расул Гамзатов
  • Виталий Коротич
  • Лина Костенко

Мультфильмы (сценарист)

  1. 1974 — Пони бегает по кругу
  2. 1978 — Сказка о потерянном времени
  3. 1979 — Большой секрет для маленькой компании
  4. 1981 — Мальчик шел, сова летела
  5. 1982 — Волчья шкура
  6. 1986 — Трудолюбивая старушка

Примечания

  1. Мориц Юнна
  2. Юнна Мориц. «И в черных списках было мне светло…»
  3. 1 2 3 Юнна Мориц: Быть «жертвой режима» — это не мой жанр, «Российская газета».

  4. Post-War Russian Poetry, Edited by Daniel Weissbort, Penguin Books, London, 1974, ISBN 0-14-042183-1
  5. Юнна Мориц — Кулачный бой
  6. Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / . — М.: РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491,  с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.. — С. 267.

  7. Юнна Мориц: Так думаю и так я говорю
  8. Премии Юнны Мориц
  9. Валентик А. Юнна Мориц: «Стихи — это частный случай поэзии» / газета «Карелия»
  10. Состоялось вручение премии «Триумф»
  11. Рыжова О. За смелость, свободу, лирику/ Лит. газета, вып.

    23

  12. Вручена премия «Книга года»
  13. Премия «ЛГ» имени Антона Дельвига
  14. Басинский П. Премия престижа — анонс / Российская газета, 04.09.2008
  15. Юнна Мориц получила премию правительства РФ за книгу «Крыша ехала домой»

Ссылки

  • Юнна Мориц. Книги. Переводы. Стихи. Фото.
  • Юнна Мориц — Официальный сайт («зеркало»).
  • Юнна Мориц — Энциклопедия отечественного кино
  • Юнна Мориц — некоторые переводы на англ.  (англ.)
  • Юнна Мориц. Собрание Стихотворений
  • Мориц, Юнна Петровна в «Журнальном зале»
  • Страница на сайте Литера.ру
  • Мориц Юнна КЕЭ, том Доп.3, кол. 330—331
  • Бондаренко В. Поэт большого стиля.

мориц юнна петровна почему

Мориц, Юнна Петровна Информацию О

Мориц, Юнна Петровна

Мориц, Юнна Петровна
Мориц, Юнна Петровна Вы просматриваете субъект
Мориц, Юнна Петровна что, Мориц, Юнна Петровна кто, Мориц, Юнна Петровна описание

There are excerpts from wikipedia on .postlight.com”>

Источник: https://www.turkaramamotoru.com/ru/-34712.html

Мориц Юнна Петровна

Источник: http://www.znaniy.com/2010-03-03-15-58-18/42-moricz-yunna-petrovna.html

Юнна Мориц

У всякой книги-как-книги сбоку должен быть бантик: славославная аннотация (мелкими буковками). Книга-как-книга жить не может без похвал-зазывал, внушающих читателю, что автор грандиозен, массы от него содрогаются, и даже, было дело, сам Вильям Шекспирович скончался, прочитав ее, – лопнул от зависти к умению мостить словами тротуары текста!

Подобных книг-как-книг на свете нынче пруд-пруди. А книга без похвальной аннотации – сразу подозрительна. Это уже какая-то-не-такая-книга. Это уже “Сквозеро” какое-то.

Ведь что вышло со “Сквозером”, новой книгой поэзии Юнны Мориц? Автор настоял, издатели сдались, стерли свою похвальную грамоту – и пристрочили строгое предупреждение: “Поэт Юнна Мориц не любит хвалебных аннотаций, которые давят Читателю на мозги. Издательство “Время” уважает волю такого Поэта”.

Заметим сразу: если это и каприз – то каприз, на который заслуженная поэтка Юнна Петровна Мориц имеет заслуженное право. Нет, ну сами подумайте. Вот возьмем соловья, например.

“Соло вей, осоловей, малютка! / Весь ты весишь граммов девяносто. / У таких, как ты (подумать жутко!), – / Не бывает творческого роста”. Серенький, пигалица, а в реверансах не нуждается.

Зачем они соловью? Соло его не зависимо от поклонов. Вот и поэту они – зачем?

Книга соткана из “жизнества” и “жизнедрожи” Юнны Мориц, хотите принимайте ее, хотите нет. Но совершенно точно: выход в свет ее “Сквозера” – событие в поэзии не рядовое.

***

  • Юнна Мориц: Быть “жертвой режима” – это не мой жанр

“Сквозеро” составлено из четырех книг, прежде не издававшихся. “Озеро, прозрачное насквозь”, “Большое Льдо”, “Героин перемен”, “Ужасные стихи”. К ним вдобавок – стихи их цикла “Найухоемкие сигналы”. И графика ее, черно-белая и цветная, “такие стихи на таком языке”.

Мне не удастся скрыть, что к Мориц я пристрастен, – не буду и пытаться. Она, говорят, бывает чересчур резка и жестка. Ну, предположим. Нет, возражает кто-то, – Мориц излишне иронична и язвительна. Кто спорит, кому-то “излишне”.

Но непременно обнаружатся и третьи, и их не счесть: тем, кто читать не разучился, умеет даже чувствовать и слышать, – мир Юнны Мориц открывается хрупким, веселым и светлым. В поэзии она распахнута, слова бодрят, как витаминчики, ее стоит прописывать как лечебную терапию.

Хотя у некоторых с непривычки тут же случатся обострения, болячки и психозы лезут наружу. Но это на пользу: при регулярном употреблении хворь как рукой снимет.

Любопытная странность, штрих мимолетом, – к Юнне Мориц, годами не издававшейся, пребывавшей в “черных списках”, для кого-то остававшейся лишь автором детских песенок про “дырочку в правом боку”, сторонившейся богем, тусовок и мейнстримов, постоянно обращались, когда худо, за помощью, за поддержкой коллеги самых разных “течений”, “измов”, “диссидентств”, от бывших узников ГУЛАГа вплоть до теперешних бойцов либерально-стихотворческого корпуса. И она помогала, умудряясь вытаскивать из непростых или простых житейских ситуаций. Тому примеров тьма – но мы истории не пишем.

Вопрос: почему именно к ней? Ни с нужными чиновниками, ни с полезными олигархами, ни даже с упакованными “оппозициями” она не водит дружб. Отроду никаких “рычагов влияния” – кроме одного: про нее всегда знали, что она – ничем не “замарана”, живет по совести.

И пишет по совести. И когда вдруг кто-нибудь заводит старую песню: что-то с нравственными авторитетами у нас в обществе напряженка, – нужно просто иметь в виду: вот к ней, поэтке Юнне Мориц, дорожку протоптали давно – те, кто знает, где искать авторитеты.

Новую книгу, против всяких правил и стонов издателей, Юнна Мориц опубликовала в интернете еще до выхода в свет. Коммерческий успех дело десятое, – и это у нее всю жизнь без всякого кокетства.

Тот, кто прочел в сети и захотел потом раздобыть ее книгу, – и есть ее верный читатель (впрочем, она настаивает, что это слово пишется с большой буквы: Читатель).

Их у нее на сайте много, по статистике интернета под миллион из месяца в месяц.

Но интернет, как заведение тоталитарное по сути (все и вся под контролем, шаг в сторону – расстрел цепными комментами), вываливает на Мориц, кроме любви, еще и порции своей дежурной злобы, чаще хамской – там другую редко встретишь.

Хамство сегодняшнее, поправляя очочки, часто думает про себя, что оно креативно – но оно заблуждается. Интернета еще не было, а Бориса Леонидовича Пастернака, скажем, уже в 1958 году называли словечками нынешних “юзеров”: “паршивая овца”, “лягушка в болоте”, кем-то хуже свиньи, которая “не гадит там, где ест”.

Так что самые отчаянные, продвинутые, либеральные и прочие хулители Мориц – оказываются абсолютными детьми слесаря Сучатова, экскаваторщика Васильцова и писательского генерала Софронова: эти трое первыми произнесли когда-то, независимо друг от друга, по велению сердца, легендарное: “Пастернака не читал, но осуждаю”.

Дело пасквилей ничуть не умерло – даже если сегодняшние Сучатовы сами не знают, что они Сучатовы.

Мнение этой группы товарищей Юнна Мориц не оставляет в книге без внимания. В стихотворении “Караван” – их главные тезисы: “… что я, несчастная, давно сошла с ума, – / пришла маразматическая старость ,/ и уменя талантов не осталось, / конец ужасен, беспросветна тьма!”. Мориц в ответ лишь вспоминает бодлеровского “Альбатроса”, для которого родней стихия неба:

Когда хромаешь ты по кораблю Влача свою крылатость так смешно! За этот жалкий вид тебя люблю,

Великое посмешище родное!

Ранит ли ее такая злоба? Юнна Мориц ранима, как любой, кто чуток и честен. Но, во-первых, виду никогда не подаст. Во-вторых, жизненный опыт у нее таков: чужие несправедливости и глупости ей лишь прибавляют сил. Бронежилет ее жизнестойкости начинала шить еще Великая война. Такие штучные бронежилеты сегодня уже не делают.

***

Чем книга важна? Она возвращает полузабытое ощущение – не разорванного в клочья, а неразрывного, слитного течения большой реки под названием “Русская поэзия”. Явления, в котором автор не случайный соглядатай, а полноправный соучастник.

Поэтка, отдельная ото всех – и неразделимая с летучими именами, вергилиями, сопровождающими ее по жизни круг за кругом: здесь и свой ад, и свое чистилище.

Это такое “сквозеро”, в котором отражаются тропинки жизни Мориц, – от самого раннего детства.

Чем книга удивительна? Она возвращает полузабытое ощущение – традиционное для русской поэзии: в ней есть поэт, у которого есть Родина и собственное достоинство, и чувство предназначенности, “небеснообязанности”. “Шелест неба в передней, / Снегочувство струны, – / Не получится средней / Из России страны ,/ Не получится средней / Из меня никогда, – / Лучше буду последней / Спичкой в Арктике льда”.

Чем эта книга отчаянна? Она нежна и хулиганиста, откровенна и сокровенна. Но часто неполиткорректна. Не угождает никому. Ни денежным мешкам, ни коридорам аппаратов, ни туфелькам болотным.

Но так же нельзя, не угождать – затопчут?! Чем особенно наше время: рот открыл, моментально ясно, кто тут кого танцует. Мориц танцует исключительно саму себя. Она само-бытна и само-ценна. Как-то так всю жизнь умудряется, не в ногу.

Неприбыльное это дело, нельзя ли как-нибудь помягче, Юнна Петровна?

А вместо ответа: “Иносказаний предательство. / Иносказаний отвага. / Где никогдательство, / Там и всегдательство, / Слово – любвисто и наго!”. Хватило ей сполна – и продажных всегдательств, и предательских никогдательств, – по жизни. А не перешибут они ее “любвисто”.

***

Время зыбко, как рябь на поверхности “сквозера”. Время то ускоряется, то тянется, и строки удлиняются или пляшут, играя рифмами, как в прыгалки и салочки. “Бывало, пойду и вспомню, / Что завтра было сегодня / И будет позавчера”.

Вот ей 5 лет, “зеленка, перекись и прочая аптека”, такой урок – “ранимость, свойство, а не случай”. Зато девчонка “видела солнце сквозь нежный стручок молодого горошка”. Такое открытие детства: “смотреть на просвет все подряд – наслажденье!”.

Вот детская память о Киеве, где она росла: “Где-то давно гдерево, где / Киевом пахнет каштан.

/ Гдевочки след в этой среде / Бегством от ужаса пьян”… А следом набегает тень войны, противогаз, воздушная тревога, бомбоубежище, сосет младенец блузку, нет молока, но в блузке есть немного.

А что спасало битых и голодных? Единственное – Чувство Дома. Без него “страна пылает, как солома”, и только в нем секрет военного искусства. “Без Чувства Дома – нет Победы, есть убийство”.

Вот ей 10 лет, вот 15, когда “одиночества боится большинство, / потому что за такое ство / могут не принять за своего”. А там – и “Весна” и необычность новых чувств: “Глазами глаз, губами губ – /  В листву листвы, в простор просторов”…

…И небо неб, и письма писем Нам шлют оттуда звезды звезд,

Не зная, что от них зависим!.

“Арктика” – это Мориц 19 лет, в 56-м она плавала несколько месяцев на ледоколе “Седов”. Набиралась “улыбайского ума” там, где “все лето – день, всю зиму – тьма”. И где никто не мог предположить, что вся “страна провалится под лед, / А все пространство необъятной льдины / Бандитские захватят господины / И превратят в свободы самолет”.

Воспоминание 20-летней Юнны – “Меня любили политзеки из Гулага, / Когда на волю привезли их поезда”.

Я в двадцать лет была вполне себе философ
И знала все о людопепле из печей!

И наконец – пленительное, вольное, как юность любвей и обманок, – летит стихотворение: “Я шла по улице ногами, / И ветер платье раздувал. / Всё остальное шло слогами, / Держа, как волны, интервал. / Слогами шло сиянье свыше, / И шёл слогами кислород, / Шли облака, листва и крыши ,/ Моих свобод воздушный флот”…

Там живопись поёт слогами, Не лживопись, не маски поз. Там любят всеми облаками –

За что?.. Стонательный вопрос.

…Мориц идет кругами памяти. А в “Старом пальто”, в котором “Хлебников ходил, шагал Шагал”, в котором “ходят все на свете времена”, – всплывает и Вергилий: конечно же в таком пальто в аду он Данту помогал ходить подобными кругами.

***

А по кому часы сверяет Юнна Мориц? По Ван Гогу, сквозь прозрачную лошадь которого “зелень светится после дождя”. По пьяному Звереву – как он, пишет лишь “ветер полетной кистью”.

По Леонардо, съевшему перед Джокондой лук: “Чтоб слезы, марево, сфумато, все размыто – / Иначе быть не может полной ясности”. Появляется Крылов, не дедушка уже, а девушка – уж очень “девственно правдив и сносит потолок”. И Андрей Платонов, и “хлеб поэзии” по имени Велимир, и Александр Блок.

И Слуцкий, догоняющий загадочную Ксению Некрасову, у которой на еду ни копейки. И хулиганский Гоголь с носом: “Есть размеры, подходящие для торга, / Знаешь, Гоголь, их берут, давая взятки, – / В этих брюках иногда бывает орган ,/ Что стихами говорит при пересадке”.

И Осип Мандельштам: “Бояться, что тебя убьют, / Как Мандельштама?!. / Рвись на части – / Тебе не светит это счастье, / Его не каждому дают!”.

На рынке тут торгуют выданной селедкой Ходасевич и Ахматова: “А между ними топчется Гомер”. А Цветаева еще в Праге – с бесценными яблочками.

То возмущенные родители: детей принуждают учить много Пушкина! То сам Пушкин, от которого оставлен только грим (“который – Пушкин, но без поцелуя Творца небесного и быстрорастворим”).

А то и Шекспир: “Терпи, Шекспир, – нам тоже невтерпёжку, / То расстреляют ложью, то под нож  -/ Теперь народы чистят, как картошку!”.

Все это – чистый фейерверк, фонтан неразмешанных красок. Гербарий из засушенных имен вдруг оживает, чувствуя себя в ее книге, как дома. Зачем такой парад имен? Кто-то пискнет: ага, “пристроиться” к классикам? Да Мориц и сама давно по праву “классик”. Хотя не любит это слово – предпочитает звать себя “стервой Сопротивления”. Сама по себе и по совести. Этим и интересна.

“В одном ряду с Цветаевой, с Ахматовой? / Из ряда – вон!.. / И будешь им родней”. У нее и вышла книга – о себе и о своей родне.

***

Естественно, в книге есть и те самые “Ужасные стихи”, за которые кто-то, узнав себя, склоняет Мориц. Она бескомпромиссна – это бесит. На этот счет есть замечательный пример.

Когда-то Бертран Рассел, будучи в летах преклонных, сколотил интеллигенцию в неправительственный международный трибунал по расследованию военных преступлений во Вьетнаме – он просуществовал недолго, но успел обвинить США в геноциде вьетнамского народа.

Рассел был человеком авторитетным, факты приводились неопровержимые, – что последовало за этим? Ведущие газеты свободного мира стали печатать статьи о том, что затея Рассела несерьезна, что Рассел – сами понимаете, ку-ку и выжил из ума. К чему этот пример? Да все к тому же.

Юнну Мориц игнорировать трудно: факт ее значительного существования в поэзии неоспорим.

Реагировать – а как? Сучатовским методом: стихи ужасные! И антирасселовским: была бы в здравом уме – не писала бы о своей (нашей) стране с такой любовью! Ну что мешало Юнне Мориц когда-то укатить из страны в эмигранты, чтобы оттуда во всех своих бедах уличать страну – обстоятельства ее жизни очень тому способствовали.

И Россия была бы виновна За мое на чужбине житье, Но прошляпила Юнна Петровна

Невозвратное счастье свое.

Почему? Объяснение для кого наивно, старомодно или пафосно – но правда такова: потому что здесь для нее был и есть – “никуда не удравший читатель никуда не удравшей страны”.

Собственно, из этого – ясно и просто вытекает все отношение Мориц к “приличному обществу, где неприлично быть Россией”. – “Нет, лучше в обществе я буду неприличном, / Чтоб ваши правила приличия забыть!”.

Из этого – ее по-детски чистое отношение к “людоедской эпохоти”, “жиртресту протеста”, “тирании либералов”, ко всему, что смотрит на страну и народ свысока: что за плебс? К тому, за чем и язва Гоголь не пойдет.

“Выйди, Гоголь, в знак протеста, / Соверши переворот, – / Гоголь трубку не берет!”.

Стихи неудобны, как зеркало. Ну кому приятно узнавать себя в издевательском “Танго”: “Фашизменный туман над нами проплывает, / Над Гитлером горит сочувствия звезда, / Фашизменный туман оптически сливает/  Всё то, что не должно забыться никогда”?!.

Или вот вопрос из тех же неудобных, неполиткорректных – она не боится спрашивать в лоб: а отчего гораздо эффективней Сталина страну в девяностые угробил антисталинист? “Ужасней призрака с усами – Мельчанья мухотворный дух”.

Хотя есть рядом и веселое стихотворение о грустном, “Эпизодчий”: про открытие сухого молока взамен живого, про дойную корову, смолотую в пыль. Одно из лучших в книге. “… Не люблю я пыли!” – / Сказал, чихнув от пыли Джугашвили.

/ И бантиком сложив красиво губки, / Чихнула Берия, покорная ему”.

***

Для тех, кто не понял, в книге есть и словарик: что означает тот или иной неологизм. Отдельно – рисунки Юнны Петровны, их надо рассматривать. Подписи к ним неожиданны.

Скажем, вдруг – афоризм от канадской хоккейной звезды: “Главное – откатиться туда, где шайба скорее всего будет, а не туда, где она была. Уэйн Гретцки”. Или такое вот нечаянно-чайное: “Многие слова пьют чай: встре-чай, невзна-чай, полу-чай, кон-чай!”.

Или совсем хрустальное: “Когда ботиночки прозрачные звенят на звездных облаках”.

На самом деле все рисунки Мориц тоже – сплошь из любви. Если смотреть на них глазами глаз: “И что ни нарисую на листе – / Собаку, мост, где ходят человечки, / Ведро картошки – у меня везде / Сердечки бьются, / Господи, сердечки”.

***

Куда ведут ее вергилии, что впереди? “Сквозь тьму и свет” – об этом Мориц с нежностью исповедальной: “Однажды мы с тобой проснемся после смерти, / Забудем опыт свой и знаний ерунду, / Обслуживать в аду нас будут злые черти, / Но мы не будем знать, что черти есть в аду”…

…Там никаких времен и никаких событий, Но мы не будем знать, что там событий нет. Две тени, две любви, мы сотканы из нитей,

И мы пройдем сквозь тьму, как мы прошли сквозь свет.

http://www.rg.ru/2014/04/24/moritz-poln.html

Источник: https://7×7-journal.ru/post/41295

Юнна Петровна Мориц

Дата рождения: 02.06.1937

Советский, российский поэт. Известна в основном стихами для детей. Беспощадная в оценке людей и событий, Ю. Мориц всегда оставалась поэтом “неудобным” как для власти, так и для “культурной элиты”.

Юнна Петровна (Пинхусовна) Мориц родилась 2 июня 1937 года в Киеве. Отец Юнны получил два высших образования: инженерное и юридическое, работал инженером на транспортных ветках. Мать закончила гимназию до революции, давала уроки французского, математики, работала на художественных промыслах, медсестрой в госпитале и кем придётся, даже дровосеком.

В год, когда родилась Юнна, её отец был арестован, через несколько месяцев освобождён, но после перенесённых пыток стал быстро слепнуть. По словам поэтессы, слепота отца оказала чрезвычайное влияние на развитие её внутреннего зрения. Во время войны семья Юнны была эвакуирована в Челябинск, где ее отец работал на военном заводе, в 1945 г. Юнна вернулась в Киев.

В 1954 году окончила школу в Киеве, поступила на филологический факультет Киевского университета. К этому времени появились первые публикации в периодике.

В 1955-ом поступила на дневное отделение поэзии Литинститута им. А. М. Горького в Москве. В 1957 её исключили оттуда на один год с испытательным сроком вместе с Г. Айги и Б. Ахмадулиной за «нарастание нездоровых настроений в творчестве». Юнна восстановилась в институте и окончила его в 1961 году.

В 1961 вышла первая книга поэтессы в Москве «Мыс Желания» (по названию мыса на Новой Земле), основанная на впечатлениях от путешествия по Арктике на ледоколе «Седов» летом 1956 года. Книга с трудом прошла в печать.

В 1963 в журнале “Юность” было опубликовано стихотворение Мориц, посвященное памяти Тициана Табидзе, которое, согласно комментарию Евтушенко, “вызвало гнев в ЦК, но не очень понравилось своей жесткостью и многим либералам”. В результате Ю.

Мориц была внесена в «чёрные списки» для издателей и цензуры и до 1970 г. не издавалась.

В это время поэтесса (или Поэтка, как она сама себя называет) обратилась к детской поэзии, поскольку «детские» стихи не подлежали столь строгой цензуре и их можно было издать. Ее стихи завоевали популярность, многие были положены на музыку, экранизированы в мультипликации. До перестройки поэтесса относилась к «невыездным» и только после 1985 г. стала выезжать за рубеж.

С 1970 г. цензура ослабила свое внимание к Ю. Мориц и с 1970 по 1990 было издано 8 книг лирики Мориц. после чего она вновь не издавалась в течение 10-ти лет. С присущим ей чувством юмора Ю.

Мориц говорит об этом: «Десять лет я не издавала книг при режиме не скажу кого». Только в 2000 году начали выходить новые книги Мориц, к которым ей самой нарисованы рисунки, не являющиеся иллюстрациями.

Сама поэтесса определяет их как «такие стихи, на таком языке».

Ю. Мориц всегда предпочитала находиться вне литературной «тусовки», культурного «мэйнстрима», вне «социального заказа». Она называет себя «поэтом в чистом виде» и не позволяет навязать себе «никакую туфту ни в какой упаковке», к которой по мнению Мориц относятся и «культурная элита» и «другая литература».

(При составлении биографии использованы материалы с официального сайта Ю. Мориц).

Интервью с автором: здесь.

Интересные факты из жизни

Непростой характер Ю. Мориц проявился уже в юности. Е. Евтушенко рассказывает, как на одной из студенческих вечеринок 18-ти летняя Ю. Мориц сказала буквально следующее: «Революция сдохла, а труп ее смердит» (это был 1956 г.

)Юнна Мориц отказывается печататься в антологиях «женской поэзии», «поскольку ни один кретин еще не додумался до антологий “мужской поэзии”».Несмотря на преклонный возраст Ю. Мориц пишет иногда весьма «неклассические» стихи.

Вот названия стихотворений их ее цикла «Найухоёмкие сигналы»: «Урона и Цилиса (сабня)», «Йух знает что!..», «Листопадло», «Куль минации (мгновеники)».

Существует обширная “Библиография Юнны Мориц”, составленная научным питерско-тартусским научным сотрудником и навязанная библиотекам в России и за рубежом.

Пользоваться этой “библиографией” никак нельзя, поскольку в неё включены произведения Ю.Морица, печатавшегося чаще всего статьями и рецензиями в республиках Средней Азии, а также других Ю.

Морицев, включая даже венгерского классика Жигмонда Морица.

Награды писателя

“Золотая роза” (Италия)
“Триумф” (2000)Имени А.Д. Сахарова (2004)Московской книжной ярмарки в номинации “Книга года” (2005)Иимени А.Дельвига (2006)”Вместе с книгой мы растём” (2008)

Премия Правительства Российской Федерации в области культуры (2011)

Библиография

ЛирикаМыс желания (1961)Лоза (1970)Суровой нитью (1974)При свете жизни (1977)Третий глаз (1980)Синий огонь (1985)На этом береге высоком (1987)Портрет звука (Италия, 1989)В логове гóлоса (1990)Лицо (2000)Таким образом (2000)

По закону – привет почтальону! (2005)

Стихи для детей от 5 до 500 лет

Большой секрет для маленькой компании (1987)Букет котов (1997)Ванечка. Книга акростихов. (2002)Двигайте ушами. (2003)

Тумбер-Бумбер (2008)

Крыша ехала домой (2010)

Проза

Рассказы о чудесном (1989)

Экранизации произведений, театральные постановки

Автор сценария к мультипликационным фильмам:Пони бегает по кругу (1974)Сказка о потерянном времени (1978)Большой секрет для маленькой компании (1979)Мальчик шел, сова летела (1981)

Рождение Геракла (1982)

Официальный сайт писателя: http://www.owl.ru/morits/index.htm

Источник: https://bookmix.ru/authors/index.phtml?id=100

Мемория. Юнна Мориц – ПОЛИТ.РУ

2 июня 1937  года родилась Юнна Мориц, поэтесса.

Личное дело

Юнна Петровна (Пинхусовна) Мориц (78 лет) родилась Киеве в еврейской семье. Как рассказывает сама Мориц, отца арестовали по клеветническому доносу в год ее рождения.

Через несколько «пыточных месяцев» его признали невиновным и отпустили, однако после возвращения он стал быстро терять зрение. «Слепота моего отца оказала чрезвычайное влияние на развитие моего внутреннего зрения», – писала впоследствии поэтесса.

Мать, по ее же словам, «закончила гимназию до революции, давала уроки французского, математики, работала на художественных промыслах, медсестрой в госпитале и кем придется, даже дровосеком».

Во время войны с 1941 по 1945 годы семья жила в эвакуации в Челябинске, где отец работал на военном заводе. По окончании войны вернулись в Киев.

В 1954 году Юнна окончила школу и поступила на заочное отделение филологический факультет Киевского университета.

К этому времени она уже начала печататься – первые стихи Мориц были опубликованы в журнале «Советская Украина» в 1955 году. В том же году она поступила на дневное отделение поэзии Литературного института им. А. М.

Горького в Москве. Поскольку стипендии на жизнь не хватало, Юнна подрабатывала по ночам корректором в типографии.

Летом 1956 года отправилась в плавание по Арктике на ледоколе «Седов», побывала на Новой Земле. Это путешествие, общение с покорителями Арктики – зимовщиками, летчиками, моряками, оказали большое влияние на Юнну.

«Законы арктического сообщества повлияли так сильно на мою 19-летнюю личность, что меня очень быстро исключили из Литинститута за “нарастание нездоровых настроений в творчестве”», писала она в своей автобиографии.

Исключили ее вместе с Геннадием Айги и Беллой Ахмадулиной на год — с испытательным сроком. Через год Юнна восстановилась в Литинституте, который закончила в 1961 году.

В 1957 году в разгар хрущевской оттепели вышел первый поэтический сборник Юнны Мориц «Разговор о счастье». В 1961 году –  книга «Мыс Желания» (по названию мыса на Новой Земле), написанная под впечатлением  от путешествия по Арктике.

После этого с 1961 по 1970 год книги Юнны Мориц не издавались – из-за написанных ей стихов «Кулачный бой» и «Памяти Тициана Табидзе» («На Мцхету падает звезда…»). После попадания в «черный список», поэтесса переключилась на стихи для детей.

В 1963 году в журнале «Юность» в рубрике «Для младших братьев и сестер» ей удалось напечатать серию своих стихотворений.

В 1970 году вышел сборник Юнны Мориц «Лоза», в 1974 – «Суровой нитью». Дальше были изданы книги стихов «При свете жизни» (1977), «Третий глаз» ( 1980), «Избранное» (1982),  «Синий огонь» (1985),  «На этом береге высоком» (1987), «Портрет звука», изданный в Италии (1989)  и «В логове голоса» (1990).

Следующие 10 лет – с 1990 по 2000 год – книги Юнны Мориц снова не издавались. В это время она была известна своими демократическими взглядами, выступала с политическими комментариями на Радио «Свобода».

В 2000-е годы вышли поэтические сборники “Лицо”(2000), “Таким образом”(2001), “По закону – привет почтальону” (2005). Книги были проиллюстрированы рисунками самой поэтессы.

В 2000 году Юнна Мориц была удостоена премии «Триумф», присуждаемой Российским независимым фондом поощрения высоких достижений литературы и искусства. В 2004 году стала лауреатом премии имени Андрея Сахарова «За мужество в литературе».

О личной жизни Юнны Мориц сведений немного и они отрывисты – поэтесса ее никогда не афишировала. В 60-х годах ее мужем был известный переводчик эстонской литературы и поэт Леон Тоом – «одна из самых романтических фигур литературной Москвы 50–60-х годов». Тоом трагически погиб в 1969 году, выпав из окна. Впоследствии Юнна вышла замуж за писателя Юрия Щеглова (Юрий Варшавер).

Сын Юнны Мориц – Дмитрий Глинский (Васильев) окончил филологический факультет МГУ.  Сейчас состоит в Комиссии по еврейскому народу при UJA-Federation of NY  и комиссии по иммиграционным вопросам Нью-Йоркского отделения Американского еврейского комитета. Также Дмитрий является основателем и президентом Русскоязычного общественного совета Манхеттена и Бронкса.

Чем знаменита

Юнна Мориц — автор многих поэтических книг, однако подавляющему большинству наших сограждан она знакома именно как детская поэтесса, на добрых и чудаковатых  стихах которой выросло не одно поколение россиян.

 «Ежик резиновый», «Пони бегает по кругу»,  «Большой секрет для маленькой компании», «Собака бывает кусачей» и другие детские стихи Юнны Мориц стали уже настоящей классикой.

Многие их них были положены на музыку и стали знамениты в исполнении Сергея и Татьяны Никитиных.

Всего же автор выпустила 8 книг для детей «от 5 до 500 лет». За книгу «Крыша ехала домой» в 2011 году она получила премию правительства Российской Федерации в области культуры.

Стихи поэтессы переведены на многие европейские языки, а также на японский и китайский.

Творчество Юнны Мориц последних лет (в частности, серия стихов «Не для печати»),  вызывает ожесточенную полемику и рассматривается, скорее, не в контексте литературы, а как рифмованная публицистика охранительного толка.

О чем надо знать

Помимо написания собственных стихов, Юнна Мориц много занималась поэтическими переводами. В частности, переводила  Оскара Уайльда, Федерико Гарсиа Лорку,  Сесара Вальехо,  Константиноса Кавафиса, Овсея Дриза, Расула Гамзатова, Тараса Шевченко, Моисея Тейфа.

Обращение к творчеству поэта Моисея Тейфа вызвало у Юнны Мориц интерес к еврейской теме. В 1964 году вышел поэтический сборник Тейфа «Рукопожатие» в ее переводах, которые сам поэт ценил очень высоко, как наиболее соответствующие духу оригинала.

Сборник имел успех, а знаменитое пронзительное стихотворение «Кихелех и земелех» («Возле булочной на улице Горького») было положено на музыку композитором М. Дунаевским. Песня, написанная в 1967 году, была исполнена в спектакле «Сказание про царя Максимилиана» студии «Наш дом» при МГУ.

И хотя в дальнейшем песню исполнять на спектакле запретили, она уже приобрела большую популярность и «пошла в народ».

В дальнейшем стихотворение вошло в репертуар театра «У Никитских ворот» Марка Розовского, который создал из него маленькую пьесу одного стихотворения «Кихелех и земелех».

Прямая речь

О путешествии по Арктике: «Я никогда не забываю людей той Арктики, где я видела совсем другой образ жизни, не материковый, без никаких магазинов, улиц, кинотеатров, там жизнь зависела от радистов, от радиации, навигации, авиации, ледовой разведки, там космос — внутри человека. В зеркале Арктики видно, кто ты есть и какова цена твоей личности, твоих поступков, твоего ума и таланта быть человеком. Чувство Арктики — это подарок судьбы, особенно в 19 лет, это — божественное богатство и морозоустойчивость к „общественным мнениям“».

О своих учителях: «Моим современником был постоянно Пушкин, ближайшими спутниками – Пастернак, Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Заболоцкий, а учителями – Андрей Платонов и Томас Манн».

О женской поэзии: «Каждая русская поэтесса, которая родилась на сорок-пятьдесят лет позднее Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, обречена, как спартанский младенец: сильным – жизнь, слабым – смерть».

О стихах для детей: «Был и есть какой-то дурацкий предрассудок, что никогда “взрослый” поэт не сможет быть “детским” и наоборот.

А я исходила из того, что книги детям читают взрослые и только потом дети начинают сами читать поэзию. Вот я и писала такие стихи для детей, которые были бы интересны и взрослым, и мне самой.

Я писала для детей с упоением, ушами махая в абсолютной свободе, чем и доныне с большим удовольствием занимаюсь».

О «черных списках»: «Убеждена, что все “черные списки” по ведомству литературы, всегда и сейчас, сочиняются одними писателями против других, потому что репрессии – очень доходное дело».

Читательский отзыв о стихах Юнны Мориц «на злобу дня»: «Наткнулась на официальный сайт Юнны Мориц. Лучше б не натыкалась. У нее там очень много современных стихов. Взрослых и на злобу дня – о политике, событиях на Украине.

Стихи плоские, неприятные, с двусмысленным словотворчеством (“протестуция” и тому подобное). Как-то меня это удручает. Не люблю я на злобу дня, считаю, что поэзия, она вне времени и выше всяких политических дрязг. Поэтому взрослое творчество Мориц я, пожалуй, читать не буду.

Пусть для меня она останется автором Резинового ежика и Кусачей собаки».

5 фактов о Юнне Мориц

  • Свое первое стихотворение Юнна Мориц  написала, когда ей было четыре года:

Ослик встал на табуретку,

Ослик съел свою таблетку,

И наконец-то горло

У него продерло.

  • Сама себя Юнна Мориц называет «поэтка».
  • Юнна Мориц считает свои рисунки к книгам не иллюстрациями, а стихами на языке живописи: ««Это не иллюстрации, а часть моей поэзии, такие стихи, которые невыразимы словами, а могли быть написаны только так — кистью, линией, цветом».
  • Юнна Мориц резко выступила против бомбежек Сербии, написав поэму «Звезда Сербости». По ее словам,  «эта поэма написана человеком того народа, который был подвергнут геноциду, о народе, который в данный момент убивают. Думаю, что именно я должна была испытать это очень сильное и глубокое потрясение. Это не гражданская позиция, а позиция человека, на которого бомбы летят. Почему, когда евреев убивают в Бабьем Яру, –  это глубокое личное переживание, а когда убивают сербов в Белграде, – это гражданская позиция?»
  • Юнна Мориц отказывается от предложений печататься в антологиях «женской поэзии», поскольку, по ее словам, «ни один кретин еще не додумался до антологии “мужской поэзии”».

Материалы о Юнне Мориц

Быть поэтессой в России труднее, чем быть поэтом. Эссе Юнны Мориц

Юнна Мориц. Автобиография.

Биография Юнны Мориц на сайте РИА Новости

Марк Розовский «Кихелех и земелех»

Статья о Юнне Мориц в Википедии

Источник: http://polit.ru/news/2015/06/02/morits/

Ссылка на основную публикацию

Мориц Юнна Петровна


Сегодня наше мероприятие посвящено киевской поэтессе Мориц Юнне Петровне.

Юнна Петровна Мориц родилась 2 июня 1937 года в Киеве.

Отец работал инженером на транспорте.

Мать преподавала уроки французского и математики, работала на художественных промыслах, медсестрой и даже дровосеком, чтоб прокормить семью.

В год рождения Юнны отца арестовали и через несколько месяцев пыток сочли его невиновным, он вернулся, но стал быстро слепнуть, в результате перенесенного.

С 4 до 8 лет Юнна (1941-45 г) с родителями жила в Челябинске, отец работал на военном заводе. Первое стихотворение сочинила в 4 года:

Ослик встал на табуретку.

Ослик съел свою таблетку.

Наконец-то горло

У него продёрло.

Ещё любимым занятием семьи было рисование – мама, сестра и Юнна много рисовали (сестра стала архитектором).

«Рисовать было трудно: не было красок, не было кистей – война. Возьмешь ветку дерева – зарисуешь всю землю. Кусочек мела достанешь – все дворы зарисуешь. В раннем детстве я расписывала стекла с обратной стороны. Мы с мамой иногда продавали их на рынке, чтобы купить стакан перловой крупы, луковицу и полстакана постного масла» – вспоминала, будучи взрослой, Юнна Мориц.

В 17 лет (1954 г) окончила школу в Киеве, поступила на филологический факультет Киевского университета. Окончив первый курс, поехала в Москву, имея большое желание продолжить учёбу в столице. И поступила

В 18 лет (1955 г) поступила на отделение поэзии в Литературный институт имени М.Горького в Москве. На ту стипендию, которую она получала, жить было невозможно, она устроилась работать по ночам корректором в типографии. В этот период и стали появляться её первые стихи в газетах.

В 19 лет (1956 г) на ледоколе «Седов» Юнна Мориц плавала по Арктике, в том числе побывала на Мысе Желания, что на Новой Земле. Люди Арктики, зимовщики, лётчики, моряки, их образ жизни, труд, законы арктического сообщества сильно повлияли на ее личность и дальнейшую жизнь.

Учась в институте, в свободное от учёбы и общественной работы время Мориц много писала и уже в 20 лет (1957 г) вышла ее дебютная книга – “Разговор о счастье”.

В 24 года (1961) вышла первая книга поэтессы в Москве «Мыс Желания» (по названию мыса на Новой Земле), основанная на впечатлениях от путешествия по Арктике на ледоколе «Седов» в девятнадцатилетнем возрасте летом 1956 года.

В жизни поэтессы были два больших периода, когда её стихи запрещали издавать, он составляет долгих 19 лет (с 1961 по 1970 год; с 1990 по 2000 год).

Благодаря тому, что стихи для детей Мориц никому ещё не были известны и не попали под запрет, в 26 лет (1963) Юнне Петровне удалось напечатать серию стихотворений для детей в журнале «Юность», под рубрикой «Для младших братьев и сестёр».

А следующая книга стихов Юнны Мориц «Лоза» вышла, когда ей было 33 года (1970 г).

Юнна Мориц — автор Книги для детей «от 5 до 500 лет» в них вошли такие книги как:

«Счастливый жук». 1969 г.

«Большой секрет для маленькой компании» – 1987,

«Букет котов» -1997.

«Ванечка». Книга акростихов – 2002.

«Двигайте ушами» – 2003- 2006 гг.

«Тумбер-Бумбер» – 2008 г.

«Рассказы о чудесном» – 2008 г.

«Крыша ехала домой». “Стихи-хи-хи для детей от 5 до 500 лет” 2010 г

Детские стихи Юнны Петровны – добрые, искренние, ироничные, юмористичные и парадоксальные – многие увековечены в мультфильмах («Ёжик резиновый», «Большой секрет для маленькой компании», «Любимый пони»…).

Её лирические стихи написаны в лучших традициях классической поэзии, и в то же время абсолютно современны.

Детское увлечение рисованием осталось на всю жизнь у неё накопились десятки тысяч картин, графика, живопись, черно-белая графика, цветная. Поэтому многие свои книги она иллюстрировала своими картинами.

С 33 до 53 лет (1970- 1990) Мориц Юнной Петровной были изданы 6 книг для подростков.

Затем опять наступил запрет долгих 10 лет на стихи замечательной поэтессы только в 2000 году опять стали издаваться сборники её прекрасных стихов, поэм, проза.

На стихи Юнны Мориц написано и исполняется множество песен для детей и взрослых.

Её стихи переведены на многие языки мира (японский, турецкий, китайский).

Мориц Ю.П. является Лауреатом 5 премий.

Абсолютно женственная, нежная, романтическая с твердым мужским характером и сегодня Юнна Петровна Мориц много работает в области стихотворного перевода, пишет рассказы и стихи.

«Суровой нитью»- 1974,

«При свете жизни»- 1977,

«Третий глаз»; «Избранное»- 1980,

«Синий огонь»- 1985,

«На этом береге высоком»-1987,

«В логове голоса»-1990.

«Лицо». Стихотворения. Поэма. 2000.

«Таким образом». Стихотворения. 2000 г., 2001 г.

«По закону — привет почтальону!» 2005, 2006, 2008 г.г.

«Не бывает напрасным прекрасное» 2006 г.

Проза

«Рассказы о чудесном». 2008 г.(сначала печатались в журналах «Октябре», «Литературной газете», и за рубежом. Затем вышла отдельной книгой).