Амаяк акопян – биография знаменитости, личная жизнь, дети

Амаяк Акопян: куда пропал с экранов знаменитый иллюзионист

 

Мы много чего рассказываем о людях, которых сейчас не слышно. Например, куда пропала актриса, которая играла Гюльчитай в «Белом солнце пустыни». А давайте поговорим про Амаяка Акопяна, знаменитого иллюзиониста, предлагает Joinfo.ua!

А что, он пропал?

А вы не заметили, что в восьмидесятые-девяностые Акопян был просто везде и всюду? Даже в «Спокойной ночи, малыши»? А теперь говорят, что он спился. Или уехал за границу. Что же на самом деле?

Как он начинал карьеру?

 

Он — сын фокусника Арутюна Акопяна, так что династия. Играл в кино фокусников, потом стал вести программу «Утренняя почта», стал давать представления.

И что же — на его выступлениях просто свободных мест не было! Даже международные ассоциаии иллюзионистов его оценили. Часто к Амаяку обращались криминальные лица — просили научить карточным фокусам.

А он говорил строго: первична не алчность, первично искусство.

Жизнерадостный и неунывающий оптимист, он шутил на экране или сцене ну просто без конца! А в жизни очень не любил, когда его, иллюзиониста, называли фокусником — фокусники, говорил он, это Мавроди, Ходорковский, Березовский и другие обманщики народа!

А что потом?

 

А потом говорили, что якобы он открыл казино. Спился. Уехал в США. Да мало ли версий! На самом деле Амаяк… жил с матерью, которой в силу возраста нужен был постоянный уход, и сыну некогда было оторваться.

В этом, сообщают инсайдеры, ему очень помогла женщина по имени Елена, педагог, красавица и добрая душа. Три брака Амаяка распались: он искал не женщину, а единомышленницу, похожую на свою мать.

И, видимо, нашел женщину, которая настолько сильно полюбила его маму, что деваться было уже некуда.

А что у него в целом и как?

Сын его (а также мать сына) уехали в США, сын там учился на программировании, исследовал нейроэлектронику. Многие родственники уехали в Израиль. Отец умер в 2005 году — и очень помогла как раз Елена, которая была с отцом любимого человека до последнего. Какое-то время Амаяк все же пил — как минимум «коньяк по утрам». Но не до такой степени, чтобы спиваться!

Почему пресса молчит о Лене?

Потому что Амаяк не любит рассказывать о своей личной жизни. Так что нам очень повезло, что инсайдеры рассказали: Лена моложе, но не так, чтобы совсем, ей далеко не двадцать.

Она работала воспитательницей в детском саду, потом пошла на курсы телеведущих — там и встретила Амаяка.

И он, может быть, вначале и счел ее просто своим увлечением — но «увлечение» так помогло с родителями, что в брак Акопян не вступает только потому, что уже три раза было, не понравилось, у них и так семья.

Сейчас у Акопяна все, в целом, хорошо. И рассказывать он об этом не станет, чтобы журналисты за ним не бегали, потому мы и не называем фамилию его любимой женщины. И фото тоже не показываем. Но журналист ДжоИнфоМедиа Диана Линн желает знаменитому иллюзионисту удачи! И напоминает, какой будет, согласно нумерологии, новогодняя ночь — надеемся, Амаяк ее тоже отлично проведет!

Источник: https://joinfo.ua/sociaty/1221173_Amayak-Akopyan-propal-ekranov-znamenitiy.html

Амаяк Акопян: фото, биография и творчество иллюзиониста

Доброта, умение дарить людям позитивные эмоции и отличные актерские способности всегда в цене. Таким чудесным человеком является Амаяк Акопян — знаменитый цирковой и телевизионный актер. Его творчество захватывало народ еще в советское время и актуально по сей день.

Из 61 года своей жизни большую часть артист провел на сцене цирка и съемочных площадках. Амаяк родился 1 декабря 1956 года в семье оперной певицы и иллюзиониста Арутюна Амаяковича Акопяна. В советское время у него было столько международных наград, что он не нуждался в представлении.

Его мать не сразу ушла в театр, поначалу она была ассистенткой отца Амаяка Акопяна. Ребенок рос в неповторимой творческой среде, и выбор профессии для него был предрешен. Мальчик еще в детстве начал удивлять родных своими способностями.

Мать Акопяна — Лидия Ивановна, была выпускницей консерватории, солисткой «Мосэстрады». Она часто вела его концерты и пела старинные романсы в перерыве между номерами. Это была великая женщина! Истинная красавица.

Лидия всю жизнь была поддержкой для мужа и его крепким тылом. Арутюн Амаякович Акопян и Лидия Ивановна прожили 54 года душа в душу. Практически всю жизнь они держали друг друга за руки, в прямом и переносном смысле.

В силу непреодолимых обстоятельств отец и мать Акопяна не смогли сразу после свадьбы жить вместе. Из родильного дома Амаяка привезли в комнату, где проживали его бабушка и мама.

Это было удивительное место — дом с коридорной системой, который находился по адресу Москва, ул. Неглинная, 20. Его в позапрошлом веке построил богач Ечкин. Здание напоминало гостиницу.

Оно было построено специально для прислуги Ечкина. Здесь жили:

  • конюхи;
  • официанты;
  • горничные;
  • лакеи.

Потом комнаты в этом доме стали сдавать. В основном селились тут люди из деревень и провинций. Бабушка Акопяна и переехала в этот дом и со своей маленькой дочкой еще до войны. В их распоряжении было крошечное помещение площадью 9 метров.

Отец очень хотел сделать малышу чудесную кроватку, не такую как у всех. Он заказал ее мастеру и нарисовал собственный эскиз. Получив в качестве предоплаты от артиста достаточно внушительную сумму, тот запил, и вовремя заказ не сделал.

Тогда на семейном совете решили, что малыш будет спать в волшебном ящике, с которым Арутюн Акопян объездил полмира. В нем, к тому же, находилось специальное зеркало, которое создавало эффект пустоты. В таком волшебном месте маленький Акопян провел первые месяцы жизни.

Артист Акопян-старший не мог без феерии встретить гостей. Когда впервые гости переступили порог, чтобы увидеть новорожденного, то фокусник показал ему пустой ящик. Потом накрыл его тканью и появился малыш! Удивлению гостей не было предела. Естественно, что ребенок все время находился в ящике. Волшебный эффект создавало зеркало.

Интересно то, что у Акопяна был старший брат, который ни разу в своей жизни не притронулся к инвентарю фокусника. Он стал переводчиком, творчество, магия и волшебство его никак не прельщало.

О первом опыте на сцене

Амаяк впервые вышел на сцену в возрасте пяти лет. Его отец работал на новогодних представлениях. У него был шикарный наряд: чалма, расшитый восточный халат, в руках был кисет, который он выворачивал наизнанку, показывая, что тот пуст. В тоже мгновение из него появлялся голубь! Птица присаживалась на плечо иллюзионисту. Кисет же в то время превращался в плащ из бархата.

Он показывал наряд со всех сторон зрителям. Внезапно из-под него, кувыркаясь, появлялся маленький Амаяк. В руках у него оказывалась клетка, в которую была заключена птица. У Амаяка был такой же халат и чалма, как и отца. Это выглядело очень забавно. И в этом крылся секрет фокуса, который на поверку оказался очень сложным.

Ребенок во время появления артиста находился между его ног, в специальных стременах, которые были прикреплены к конечностям отца под халатом. Артисты выходили нога в ногу. Специально для исполнения этого трюка Акопян-старший делал по 50 приседаний каждый день.

Учеба в Суриковской художественной школе

Мальчик учился в Суриковской художественной школе, но, к сожалению, не окончил ее. Акопян не получил диплом не из-за лености или своей прихоти. В учебном заведении ему преподавал сам Серов.

К сожалению, он рано скончался, что нанесло мальчику огромную душевную травму, так как учитель был для него одним из самых близких людей. К занятиям в школе ребенок после этого так и не смог вернуться. Амаяк дружил с дочерью Серова, Машенькой.

А еще он был настоящим рыцарем! Занимаясь греко-римской борьбой, он мог дать в нос любому обидчику Марии Серовой или любой другой юной леди.

Источник: https://www.nastroy.net/post/amayak-akopyan-foto-biografiya-i-tvorchestvo-illyuzionista

Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

— Что вы чувствуете? Судя по вашему лицу, вы находитесь в кризисе?

— Да скорее всего…

— Это возрастной кризис?

— Это и возрастной кризис, это и кризис психоэмоциональный, психофизический, кризис, душевный кризис, кризис внутри себя, сердечный кризис…

— На ваш взгляд, в чём причина вашего кризиса?

— Всё совпало, совпало с тем, что была глубокая неудовлетворённость с самим собою, я на протяжении многих лет жил с одной мыслью создания своего театра… Ходил к богатым людям, богатым банкирам, толстосумам, рассказывал им про идею. Люди выслушивают с радостью и удовольствием …и открыто говорят, что дескать ваш театр рассчитан на детскую аудиторию, а мы на детях сегодня заработать не можем.

(Видно, что мой пациент чего-то недоговаривает, не вскрыв главную причину своего кризиса.)- Примечания Рамиля Гарифуллина.

— И всё-таки с вами произошло нечто более страшное?

— Да…да… смерть отца, конечно удивительно повлияла на меня… сейчас… сейчас… повлияла… не то слово… это всегда большая потеря… Не думал я что смерть отца на долгое время меня в оцепенение вгонит. У меня такое ощущение… мало того, что я остановился, я остановился в движении, динамики нет никакой, куража нету.

Сегодня меня на серьёзные роли как актёра не приглашают потому, что за мной тянется шлейф иллюзионистов, магов, волшебников. Я долго к этому шёл, я в этой маске долго сидел и я этой маской любовался. Худсовет когда смотрит на Амаяка Акопяна в образе Артузова, невольно задаёт вопрос когда же Артузов начнёт показывать фокусы.

А я ведь профессиональный актёр, лицедей и кончал ГИТИС. За моей спиной множество сыгранных киноролей…

(Судя по всему смерть отца моего пациента усугубила недовольство своей профессиональной деятельностью, которая итак назревала. Складывается впечатление, что пациент устал от своего архетипа персоны — маски как некоей роли, представленной через телеэкран. Устал настолько, что желает поиграть уже в другие роли.)

— А какая у вас роль преобладает по жизни? Кто вы: отец, сын, сынок, вождь, ученик… Вы же по жизни не фокусник? Ведь есть люди, которые фокусники по жизни…

— И я по сравнению с ними младенец… Не знаю… видимо это такой образ собирательный…

— Может вы всё-таки вечный сын, блудный сын, который так и не возвратился к отцу. Вечный ученик своего отца, который всё время хотел достичь того, что делал его учитель?

— Ну, нет в учениках великих классиков я хожу по жизни… я учился всегда у своего отца.

(Мой пациент не желает осознать, что он в первую очередь ученик своего отца. О конкуренции с отцом мы узнаем позднее.)

— Проблема видимо в том, что все они думают, что вы иллюзионист и по жизни… то есть по жизни возьмёте где-нибудь и сфокусничаете. Ну, как с ним общаться-то? А в жизни вы фокусничаете?

— Вы по карманам лазаете? По сравнению с теми фокусниками, которые нас с вами окружают, я просто младенец.

(По—видимому, моего пациента явно и неявно всегда обижали, отождествляя с мошенниками, но мой пациент толерантен к таким оценкам потому, что это профессиональные издержки.)

— Вы всегда хотели быть иллюзионистом, смотря на отца…

— Нет… нет…с детских лет во мне боролись две страсти. В детстве хотел быть либо художником-живописцем, либо артистом-лицедеем. Детство моё прошло в мастерской Владимира Александровича Серова.

— Истоки ваши были не в иллюзионном искусстве…вы не стали художником-живописцем… и пошли по принципу наименьшего сопротивления?…

— Получается, что так… вы у меня прямо сняли это с уст…Но я стал художником в широком смысле этого слова… я работаю в другой манере как рисовальщик… это да… мои карикатуры до сих пор печатаются в газетах…

— А может быть не общество и среда виноваты, а виноваты вы, со своими личностными особенностями?

— Вы правы, я не осуждаю тех людей, которые не дают мне денег.

— Что вам как личности мешает воплотить свою мечту?

— Человека определяет четверг…

— Что же вам мешает внутри достичь того, что вы желаете?

— Во-первых звёзды не собираются в то красивое созвездие, которое бы мне благоволило, кто-то меня удерживает, что-то меня удерживает на протяжении многих лет, пяти лет. Сегодня не верят видимо в то, что Амаяк Акопян может создать театр, который будет прибыльным…

— Опять двадцать пять… среда виновата…

— Я сегодня должен обладать уникальными способностями продюсера, директора, финансиста, а потом уже режиссёр, художественный руководитель и актёр. Я не являюсь такой уникальной личностью, которая в себе сочетала бы в себе эти качества.

(Мой пациент весьма примитивно свёл причину своих проблем к проблеме способностей, но в действительности всё не так просто. Может быть просто доля теленаркотика маленькая, а мой пациент был подсажен на него. И сейчас у него посттеленаркотическая абстиненция. Резкое лишение телеэфира вызывает депрессию у всех телеведущих.)

— Сейчас теленаркотик принимаете?

— Я появляюсь на других каналах, я даю интервью, но это всё какая-то мелочь пузатая… (Очевидно, что это слабый теленаркотик по сравнению с прайм-таймом первого канала. Мой пациент как бы соглашается со мной.

Можно предположить, что мой пациент потерял кураж, как он сам выразился, после смерти отца, как главной опоры жизни.

Поэтому, было бы некорректно связать его кризис только с тем, что моего пациента лишили теленаркотика — телеэфира.)

— Расскажите мне свои сны…

— На протяжении многих лет мне снился сон когда меня преследуют какие-то люди, явно не любящие меня и у меня возможность в последние секунды взлетать и лететь, причём определённую часть пути я летел легко, как будто плыл в мягких водах, а потом вторая часть пути была достаточно сложна потому, что в этом воздухе я вяз, вязли руки и ноги и я прикладывал массу усилий, чтобы взлететь на должную высоту, чтоб не смогли меня коснуться ничем там, даже взяв палку и удлинив себе руку… не этого нет…сейчас в последние годы мне не снятся эти сны… я не могу понять почему?

(Анализ сновидения показал, что в этом сне заложена формула поведения и переживания моего пациента.

Мой пациент сначала преодолевает преследования, давление и сопротивление выхода в эфир, потом выходит в него, залетает через щёлочку телекамеры в эфир, плавает в этом телеэфире, а потом насыщается.

Далее ему постепенно становится трудно плыть по телеэфиру. Мой пациент потреблял телеэфир в прайм-тайме. Об этом он умолчал.)

— Ещё… с абсурдностью, с фокусами что-нибудь снилось?

— Меня преследует другой сон, мне дают возможность выйти на сцену, перед любимой публикой, перед любимой аудиторией и я постоянно тороплюсь в последние секунды я влетаю за кулисы, начинаю собирать свой реквизит реально и я чувствую, что меня уже объявили, а я не зарядился, не собрался, я даже наполовину не оделся не собрался и анализируя, что же я буду делать, я выскакиваю абы как и ловлю себя на мысли, что этот трюк я не собрал, не зарядил, к этому тоже не готов. Больше половины трюков, которые я бы сегодня мог бы продемонстрировать, не могу показать потому, что они находятся в состоянии неготовности… и я просыпаюсь в холодном поту… всегда. Для меня это суровое испытание…

(Этот сон обусловлен профессиональной деятельностью моего пациента. Он основан на архетипе тени — противоположности того, что мой пациент утверждает наяву, то есть этот сон о дисциплинированности и собранности моего пациента, которая основана на вышеприведённом страхе.)

— Почему вы хотите удивлять людей?

— На сцене или в жизни?

— На сцене?

— На сцене мне гораздо проще, чем в жизни. Я часто идентифицируюсь с моими персонажами телевизионными или киношными.

— От этого страдаете?

— Безусловно… потому, что люди ищут продолжения. Они ждут второй серии сегодня и сейчас… Раз до ста в день просят показать фокус. Поэтому можно возненавидеть свою профессию.

Был период когда мне это очень нравилось, что меня узнают, чтобы дать автограф и это прекрасно, но раз до ста вдень когда просят показать фокус, то становится очень больно за бесцельно… нет (оговорка по Фрейду)… нет … наоборот ты же к этому шёл (противоречие всей линии жизни), ты же сам себя позиционировал так, ты себя так продавал, теперь люди тебя покупают в этом качестве. Я актёр, я могу сыграть Гамлета

(Это “комплекс Гамлета”, которым страдает среднестатистический актёр.)

— Раньше я кайфовал в полном смысле, я был фанат самого себя… Мне нравился мой взор, которое отражало зеркало.

— Вы были нарциссом?

— Да нарцисс, который видел своё отражение не только в глазах других, но и в своих. Я всюду видел своё отражение. Во всех людях, которые появлялись на его пути.

— Давайте теперь поговорим о вашем детстве…

— Я вырос в семье не просто великого человека, но и в семье великого труженика. Папа тоже был заложником своего трудолюбия и таланта. Он был стопроцентным….(пауза) Да… это был монарх в своей монархической империи.

(Как бы мой пациент не рассказывал об отце — он рассказывает это о себе.)

— А вы были его подчинённым?

— А мы все были свитой этого короля…

— И всё-таки вы были под гнётом этой власти и сейчас короля не стало…

— Король остался королём, но он прекрасно понимал, что во мне трепещет этот мощный талант и ему нужно дать возможность раскрыться. Ему нужно выплеснуться.

— А двойственного отношения к отцу не было? И притяжения, и отталкивания?

— Поскольку отец был велик и не досягаем и я понимал это прекрасно. А для меня это была великая личность и был период когда меня сравнивали с отцом и мне нужно было доказать всем, что я являюсь личностью.

(Можно предположить, что мой пациент всегда страдал комплексом неполноценности как тенью, вызванной светом, идущим от великого таланта своего отца.)

— Вы не страдали комплексом неполноценности?

— Нет … не было такого… я рано заявил о себе… и в кино, и на эстраде… В 80-м году я получил уже массу международных премий. Отец тогда уже понял, что рядом с ним личность. Двум гениям под одной крышей жить нельзя. Маме было сложно, но мама нашла силы и поняла, что она не боец (он сам не боец)

— Комплекс вторичности. Дети известных людей. Страдают от того, что публика видит не их, а их великих родителей.

— Это безталантные дети. Гений должен делать то, что должен делать. Талантливый человек делает то, что может, а остальные им подражают. Это важно, что Амаяк Акопян стал продолжать дело своего великого отца…

— Отец во сне снится?

— Нет… папа не приходит… но потрясающая история была… у нас был в доме пожар, сгорели папины портреты, где он на фоне каких-то старух. Мама говорила всегда, что это смерть, которая постоянно ходила рядом с ним. На фоне его всех фотографий постоянно старухи, размытые старухи… в белом страшном саване… это когда оставались дни перед смертью…

— Эти старухи к нему подходили?

— Не знаю… эти фотографии были огнём спалены…Был чуть-чуть охвачен пламенем его любимый портрет, который висит, когда он молодой… самой интересное за этим портретом мама нашла папин дневник, где он в достаточно мягкой и изящной форме даёт нам с братом точные ценные указания в этой жизни. Мама прочла этот дневник и сказала, что сейчас вам я этот дневник не дам, вы ещё не готовы его читать. Я сегодня сижу и думаю, какое послание оставил мне мой отец.

— Вы продукт своего детства. Продукт своего общения с отцом. Лик отца и его голос всегда с вами. Даже его сейчас нет, но он с вами. Как бы это оценил отец? Он всегда в вашей жизни был оценщиком на расстоянии?

— Нет… вот сейчас он не подаёт своего возгласа, не подаёт звуки никакие и в этой тишине я вслушиваюсь, а чтобы он сказал, а как бы он ответил, а что мне делать, а как мне дальше поступать? Он молчит (хлопает ладонью), хотя я ощущаю его присутствие.

— Когда при жизни его не было рядом, когда вы с ним не общались, его голос всё равно перед вами стоял. Как бы отец оценил? Вы все свои действия соизмеряли с отцом, и когда были успехи, вам не кажется, что вы всегда думали о том, как отец бы это оценил?

— Дело в том, что с папой полноценных мужских, творческих разговоров, никогда не было. Я больше говорил всегда с матерью.

— А конкурентного инстинкта к отцу не было?

— Ну как же нет… рядом со мной с детских лет. Я знал, что передо мной легендарный человек. Я его сын. Фамилию мы получаем в наследство. Имя себе зарабатываем сами.

— Отец радовался вашим успехам?

— Никогда в жизни я не слышал, чтобы он восхищался мною. Никогда. Мама да…

(Не будем говорить об эдиповом комплексе, но признаки конкуренции между отцом и сыном имеют место.)

— А в детстве отец вами не восхищался?

— Когда я учился в театральном у него были радости умиления, отец первый видел мои спектакли. Он говорил мне: “Мне очень понравилось”… Он не разбирал со мной ничего… Мною восхищалась моя мама

— Отца уже нет… Есть нечто, что ты забыл ему сказать…

— Да… Я его редко благодарил при жизни… за всё… за то, что дал возможность мне учиться, я не в чём не нуждался в этой жизни. С детских лет я был хорошо одет. Мне вслед смотрели как я. Я был всегда одет по последней моде.

— Отец бы, что сказал на твоё извинение?

— Он улыбнулся бы… На всех фотографиях мне улыбается. Даже там, где мне казалось, что у него острый, тяжёлый взгляд и мне смотреть трудно ему в глаза. Папин взгляд я не выдерживал. Мне было сложно смотреть глаза в глаза. Сейчас оказывается он мне улыбается.

(А не “виноват” ли мой пациент в том, что он при жизни своего отца, блокировал его известность своей известностью.)

— Как переживал отец, что появился второй Акопян, который затмил первого Акопяна.

— Приходили и ему говорили. Какой у вас талантливый сын!.. Это его и радовало, видимо, и в то же время… не то, что огорчало… раздражало…

— Видимо вы не хотели, чтобы отец тоже появлялся, чтобы не было путаницы Акопянов. Пусть он лучше сидит у себя дома…

— Поэтому я и рвался в живопись, в режиссуру… но..

— Вы бы не хотели путаницы среди Акопянов… в 60-х, 70-х отца ещё помнили, а сейчас ведь не помнят и в этом и ваша заслуга может быть? Амаяка все знают… Арутюна забыли или вообще не знают.

— Нет… это же так естественно. Человек уходит на покой, в силу того, что он устал бороться за себя, за близких… Сейчас ему не нужно бороться за свою семью. Сейчас сын держит высоко его флаг.

(И всё-таки мой пациент чувствует, что виноват перед своим отцом, что затмил его и в знак прощения желает поставить ему памятник. Оправдаться перед отцом. За то, что вы в своё время при жизни памятник ему не поставил.)

— Ведь можно было при жизни ему памятник сделать. А вы этого не сделали… Вы хотите мёртвому отцу ставить памятник…

— Умница… вы говорите правильно…

— Вы это делаете уже после того, как у вас возникла жалость к нему… а тогда при жизни можно было ему это сделать и сказать “Пап я всё для тебя сделал”…

— Я очень сожалею, что именно в тот момент, когда он видимо очень нуждался в нашей помощи, в какой… я был так занят собой, решением своих вопросов… я преподавал в Испании… я был занят фильмом…

— А вы не переживали из-за того, что он не хотел вас видеть?

Читайте также:  Олег савкин - биография знаменитости, личная жизнь, дети

— Он просто в силу своей болезни перестал нас узнавать… Но как вы хорошо сказали, почему я при жизни не поставил своему отцу памятник… при жизни…

(Мой пациент сильно переживает, вздыхает, на глазах слеза.)

— А почему?

— Я больше думал о том, что не отцу, а мне пора поставить памятник себе. Что-то меня люди как-то мало ценят. Пора уж мне поставить памятник! Вот как я думал…

— Именно тень от вашего памятника, который вы себе всё-таки поставили, падала на отца. Он был в тени вашего памятника. Вы являетесь частью эстрадной, оригинально-жанровой российской культуры. Бесспорно…

— Я это прекрасно понимаю, какой фундамент, мощная энергетическая торнадо…

Да… да… со мной так никто не говорил… я боялся на эти темы говорить… о памятниках… но за то сегодня я маме говорю, мама я плохой сын… я плохой сын…

— Для мамы… и для отца?

— Я был плохим сыном для своего отца… наверное… (сомневается) всё, что я для него сделал, это крохи… он для меня сделал гораздо больше…

Ощущение раскрытого комплекса вины вероятнее и была основой депрессии моего пациента. Катарсис был. Мой пациент осознал сейчас свою вину и поэтому ему будет легче.

Пациент вышел из кабинета. За окном раздался детский смех. Я взглянул в окно и увидел, как дворовая детвора окружила Акопяна. Мой пациент показывал фокусы. Я увидел лица детей… Теперь на моих глазах появилась слеза… Великий иллюзионист-манипулятор Арутюн Акопян был бы в эти секунды очень доволен своим сыном — не менее великим лицедеем, актёром и, конечно, фокусником Амаяком Акопяном.

Источник: https://bookap.info/psyanaliz/garifullin_zvezdy_na_prieme_u_psihologa_psihoanaliz_znamenityh_lichnostey/gl5.shtm

Амаяк Акопян

На эстраду Амаяк пришел в 1980-м году. Тогда за его плечами было уже два фильма, две международные премии по комической манипуляции, большой опыт работы на телевидении (программы «Утренняя почта» и «Будильник»). Также был создан уникальный номер «Танцующий иллюзионист».

В детстве Акопяну сулили большое будущее художника. Много времени он провел в мастерской Владимира Александровича Серова. Но после смерти Мастера Амаяк на долгие годы забросил краски и холсты. Вновь с рисованием он столкнулся в ГИТИСе на факультете актеров и режиссеров. И сейчас Амаяк работает в жанре карикатуры.

Cемья.

К сожалению, у Амаяка умер папа, величайший иллюзионист, народный артист СССР. Арутюн Амаякович в свое время работал смешанную иллюзию и манипуляцию.

Амаяк Акопян пошел по стопам своего отца и стал великим иллюзионистом. Именно иллюзионистом, а не фокусником. Акопян говорит: «Фокусники у нас Мавроди, Березовский, Ходорковский, а задача иллюзиониста — возвести сценический обман в ранг уважаемых профессий».

У Акопяна есть сын Филипп, он живет в Америке и учится на программиста. С одной стороны, Амаяку немножко обидно, что династия иллюзионистов прервалась, но с другой, он считает неправильным требовать от детей продолжения дела родителей.

И дети, и взрослые могут попробовать научиться фокусам, чудесам и магии по книгам Акопяна (а их 15). Однако научить всему можно и обезьяну, но нельзя научиться быть артистом. Это или есть, или нет…

Амаяк и Копперфильд.

По словам Акопяна, есть очень много хороших иллюзионистов в Чехии, Болгарии, Германии, но среди них нет актеров. Вообще создается впечатление, что Амаяк иногда завидует другим, возможно более удачливым, иллюзионистам.

Например, Копперфильду. Амаяк говорит, что Копперфильд всего лишь обезьяна в шутовском костюме, у которой много денег, операторов, осветителей и хорошая монтажная.

Интересно, если бы у Акопяна было все то же, сумел бы он сделать то же, что Копперфильд?

Амаяк шулер?

Акопян на гвоздяхАкопян с шести лет держит в руках колоду. Он умел играть и обманывать тех, с кем играл. Однако, как он сам говорит, шулером он никогда не был. И еще в студенческие годы Акопян дал обет, что никогда больше играть не будет.

В 1986 году Акопян работал по контракту в Лас-Вегасе в казино «Олимпия». Однажды его импресарио предложил ему поработать с публикой за ломберным столиком. Акопян вышел к столу и стал показывать классический шулерский трюк «три листика».

Так как ему разрешили играть с публикой на деньги, то через 1,5 часа в его кармане было 4,5 тысячи долларов. Но… Вдруг до американцев и гостей Америки дошло, что их попросту дурят и пожаловались секьюрити.

Акопяна под белы рученьки вытащили из-за стола на приватную беседу в кабинет управляющего казино. Иллюзиониста хотели отправить домой в СССР.

Однако после большого скандала и разрыва контракта разрешили поработать в Чикаго.

Акопян — карты, гастроли и много женщин.

Амаяк Акопян в карты не играет, но это не мешает ему их коллекционировать. В его коллекции около 1000 колод. Акопяну карты дарили великие люди, поклонники, друзья и родственники.

Акопян и женщинаАкопян известен как любитель женщин. Он говорит, что нет некрасивых женщин, есть невнимательные фотографы и дурно воспитанные мужчины. На алтарь любви Амаяк бросил все, из-за чего и потерял трех жен.

Амаяк Акопян гастролировал в 63 странах. Во многих был не один раз. С 1983 года начал сниматься на телевидении со своим уникальным номером «Танцующий иллюзионист». Сейчас он ее работать не может по состоянию здоровья. Поэтому сейчас он больше шутит и в свои монологи вводит фокусы.

Дайте денег на театр!

Самой большой мечтой Акопяна является открытие собственного театра. Только денег на него никто давать не хочет. А вот на казино или ресторан дали бы.

Источник: https://ShkolaZhizni.ru/@kruchuk/posts/17242/

Как сложилась судьба иллюзиониста Амаяка Акопяна

vsegda_tvojВ 1980-1990-х гг. имя Амаяка Акопяна было известно всем – он был одним из самых успешных и популярных иллюзионистов. Но в последнее время он не появляется на публике и редко дает интервью. Это дало повод для слухов о том, что Акопян якобы выехал за рубеж или стал жертвой алкогольной зависимости.

Что же в 2000-х произошло со знаменитым артистом на самом деле?

Амаяк был потомственным иллюзионистом – его отец Арутюн Акопян был известным советским фокусником. Еще в 1970-х гг. Амаяк начал сниматься в кино, где играл преимущественно роли фокусников.

В 1980-х его кинокарьера продолжилась, он стал соведущим передачи «Утренняя почта», после чего приобрел всесоюзную популярность. Одновременно с киносъемками Акопян начал давать представления в качестве фокусника. На его выступлениях в зале не было свободных мест, его имя было известно каждому в СССР.

Он получил признание не только в Союзе, но и за рубежом, на уровне международной ассоциации иллюзионистов. В 1990-х гг. все дети знали его как ведущего телепередачи «Спокойной ночи, малыши!»

Среди поклонников таланта иллюзиониста были не только дети и их родители, но и представители криминального мира. Он часто играл в кино роли шулеров и картежников, после чего к нему нередко обращались с просьбами поделиться секретами карточных фокусов. Однако подобным образом на своем мастерстве Акопян никогда не зарабатывал.

Он объяснял это так: «В моей профессии первично искусство, а не алчность».Все знали Амаяка Акопяна как жизнерадостного и неунывающего оптимиста, способного безостановочно сыпать шутками и рассказывать байки из собственной жизни. Однако в реальной жизни он был далек от созданного им экранного образа. Он не любил, когда его пытались представить клоуном и называли фокусником.

«Фокусники у нас Мавроди, Березовский, Ходорковский, а задача иллюзиониста – возвести сценический обман в ранг уважаемых профессий», – говорил артист.

В 2000-х гг. он исчез из кино и телевидения, а его имя стало редко появляться в прессе.

Внезапное исчезновение артиста породило немало слухов: говорили, что он эмигрировал в США, что открыл собственное казино или даже опустился на самое дно под влиянием вредных привычек. Однако ни одна из этих версий не оказалась правдивой.

Последние несколько лет артист действительно не появлялся на публике и вел затворнический образ жизни. Как оказалось, он жил с престарелой матерью, которая нуждалась в ежедневном уходе. К ней у него всегда было самое трепетное отношение. «У меня такой возраст, что я готов ко всему, но не дай Бог, если что-то случится с мамой.

Я не представляю себе жизни без этой женщины», – признавался иллюзионист.Артист цирка, телеведущий Амаяк Акопян

К решению отгородиться от всего мира его подтолкнули и разочарования в личной жизни. Артист был женат трижды, но все три брака распались. Сам он объяснял свои неудачи так: «Как говорят, жена ушла, но я еще ушлее.

Не складывается, потому что мне нужна не просто женщина, нужна единомышленница. Я в этом смысле искалеченный мужчина. У меня всегда перед глазами пример мамы, он, наверное, мне и мешает жить. Мама моя – великая женщина и очень хорошая актриса, которая весь свой талант отдала одному человеку – мужу, то есть моему отцу.

И я всю жизнь искал такую же героиню, подобную музу, какой когда-то для отца была моя мать. Чтобы она жила мной и моим делом. Но я, возможно, счастье еще не заслужил».

Единственный сын иллюзиониста переехал со своей матерью в США, где учился на программиста и занимался исследованиями в области нейроэлектроники. Многие из родственников Амаяка Акопяна эмигрировали в Израиль, и, кроме матери, у него не осталось фактически никого из близких.

В 2005 г. иллюзионист похоронил своего отца, Арутюна Акопяна. Эта потеря стала для него страшным ударом. После этого он действительно несколько лет топил свое горе в алкоголе, поэтому эти слухи не были безосновательными.

Позже сам артист признавался: «После смерти папы я долгое время пил. Не мог представить себе утро без рюмки коньяка».

Однако Амаяк Акопян все же смог одолеть вредную привычку. Однажды во время медицинского осмотра врачи сказали ему, что он погибнет, если не изменит образ жизни.

Это стало поводом для того, чтобы отказаться от излишеств.

источник

Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂

Источник: https://vsegda-tvoj.livejournal.com/27878311.html

Амаяк Акопян: «Что же произошло со страной, с людьми, с тобой, Амаяк?»

«Афиша» встретилась с кумиром своего детства Амаяком Арутюновичем Акопяном и поговорила с ним об учебе в школе, популярности, волшебстве и «Гарри Поттере»

Когда мой отец, Арутюн Амаякович Акопян, встретил мою красавицу-маму, он уже был заслуженным артистом, известным в стране иллюзионистом, ездил за рубеж. Но тем не менее жили достаточно скромно, мама с папой еще не съехались в силу разных обстоятельств, и папа привез меня из роддома на своих волшебных руках в комнату моей мамы и бабушки.

Они жили в доме с коридорной системой по адресу Неглинная, дом 20. Это дом, который был построен предпринимателем Ечкиным. Теперь там «Неглинная-плаза», и от этого замечательного дома остался только фасад. Внутри там сейчас все изысканно, гламурно и глянцево, сплошные бутики. А некогда это была развеселая гостиница.

Там жили люди, которые работали на предпринимателя Ечкина: конюхи, лакеи, подавальщицы и официантки — смешанная публика, весьма незаурядная. Потом к ним стали подселять людей из разных городов и деревень. И вот мои бабушка и мама до войны жили в этом доме в маленькой, крошечной комнате, девять метров.

Когда мама была мною беременна, она говорила всегда папе, который громко рассказывал ей, как он ее обожает: «Не буди во мне сына!»

Папа заказал мне маленькую кроватку по собственному эскизу своему знакомому художнику, который работал в Театре оперетты. Тот как творческий человек, получив гонорар от любимого артиста, загудел и не выполнил в срок задание.

И когда меня привезли из роддома, папа пришел к выводу, что я должен спать в его волшебном ящике, который когда-то участвовал в его концертных номерах.

Из этого ящика, якобы пустого, но со специальным зеркалом, которое создавало эффект пустоты, иллюзионист доставал всевозможные предметы — платки, голубей, кроликов, шарики-фонарики, ленты. Именно в этом ящике я провел несколько первых месяцев.

Да здравствует любовь и всепобеждающие чудеса!

Когда меня положили в ящик, все пришли смотреть на продукт любви моих родителей.

Папа не мог без чудес, поэтому, когда приходили гости, он показывал пустой со всех сторон ящик, накрывал его платком, произносил фразу «Да здравствует любовь и всепобеждающие чудеса!», сдергивал платок, и там появлялся я.

Понятное дело, что я все это время находился в зазеркалье. Какие были ощущения у маленького Амаяка, сейчас вспомнить трудно. Наверное, кое-что я своим крошечным умишкой начинал понимать уже тогда — что такое чудо и что такое волшебство.

Я жил в атмосфере чудес и волшебства. Легко было бы предположить, что у меня не было другого выбора, кроме как стать иллюзионистом.

Но ведь у меня есть старший брат, который никакого отношения не имеет ни к чудесам, ни к оригинальному жанру, ни к искусству и ни разу в жизни не дотронулся ни до одного аксессуара.

У него была идиосинкразия к этим предметам! Он закончил иняз, был переводчиком-референтом. Творчество его никогда не забавляло, в отличие от меня.

Господу Богу было угодно, чтобы я родился первого декабря. Снежинки весело кружили свой волшебный хоровод.

Ваш покорный слуга весом три семьсот появился на свет в 11 вечера (поэтому я сова и веду ночной образ жизни) в акушерско-гинекологическом отделении больницы на Пироговке.

Мой папа ворвался в палату, осыпал поцелуями и розами любимую жену, весь персонал одарил конфетами, коньяком и шампанским.

Главврач стал демонстрировать волшебнику Арутюну Амаяковичу родившееся чудо и расхваливать меня: какие у меня глазки, какой носик, какие крепкие ножки, какие пальчики! — в этот момент он стал разжимать мне пальцы левой руки (я родился левшой) и обнаружил там свое обручальное кольцо! Врач был в восторге, надел кольцо обратно на палец и сказал моему отцу: «Да, Арутюн Амаякович, это точно ваш сын!»

У этой истории есть предыстория, которую мы с папой обычно никому не рассказывали. Войдя в проходную отделения, папа на секунду задержался в гардеробе. Там в этот момент щебетали девушки, юные медсестры, которые тоже в этот вечер принимали роды, в частности у моей мамы.

И одна из них говорит: «Ой, девочки, я забыла передать профессору его кольцо!» (Он всегда перед операцией снимал кольцо.

) И папа на лету понял, что может родиться великая история, и сказал: «Милые девушки, дайте мне это кольцо, я верну его профессору по-волшебному!» Ну а дальше дело техники!

Все мое детство и юность во мне боролись две страсти: я мечтал быть художником и актером-лицедеем. Мое детство прошло в мастерской замечательного советского художника Владимира Александровича Серова. С его дочкой Машенькой мы учились в одном классе и сидели за одной партой.

В детстве я был хулиганистый парень, дуэлянт, занимался вольной борьбой, акробатикой, хореографией и пантомимой.

Когда на карту была поставлена честь, совесть или реноме юной девушки или кто-нибудь пытался дернуть ее за косички, появлялся рыцарь плаща и шпаги и давал обидчикам в нос. Меня все боялись. Я был жуткий драчун, но всегда стоял за правое дело.

Вся моя парта была изрисована, а другие ученики специально давали мне свои учебники, чтобы я их разрисовывал. Можете себе представить, в кого я превращал Маркса, Энгельса и Ленина! За это мне очень попадало.

Владимир Александрович Серов учил меня держать карандаш в левой руке (учительница в советской школе заставляла писать правой и била линейкой по левой руке, поэтому я умею писать и правой рукой). Моя волшебная палочка — это продолжение моей левой руки.

Я знал, что если я сорву урок, то можно будет не идти на контрольную по математике, потому что математика сушила мне сердце

Я не любил школу за ее казарменно-повелительный режим. Я постоянно что-то творил, фокусничал, срывал уроки. Я знал, что если я сорву урок, то можно будет не идти на контрольную по математике, потому что математика сушила мне сердце, и не писать сочинение, поэтому у меня были заготовлены всякие трюки и хохмы, которыми я развлекал детей, но, естественно, очень огорчал педагогов.

Меня торжественно на утренней линейке исключали из пионеров за то, что я поспорил со своими друзьями, что зайду в кабинет к директору и разрежу свой пионерский галстук пополам, а потом мгновенно сращу его. Мы поспорили на десять эскимо и пять бутылок лимонада «Буратино».

Директор располагался на первом этаже, и все, что происходило в его кабинете, можно было увидеть со двора через окно. Человек двадцать пять побежали во двор и стали ждать. Дверь открылась, вошел пионер. Помимо директора там был завуч и какой-то человек из РОНО. Они сидели спиной к окну и зрителей не видели.

Я сказал: «Я подготовил замечательный трюк ко дню рождения Ленина!» Снял галстук, достал ножницы и разрезал его. Нужно было видеть глаза этих замечательных советских людей! Как они повскакивали с мест! А на стенах висят Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

Директор подбежал ко мне, взял меня за шкирку, поднял и закричал: «Да ты что себе позволяешь! Какое ты имеешь право! Ты же пионер!» Но ведь я должен был довести этот трюк до репризы, и это должна была быть радужная реприза: я должен был на их глазах связать кончики этого пионерского галстука, дунуть, произнести слова «Сим-салабим», и мгновенно на их глазах галстук бы сросся. Конечно, на самом деле я не разрезал галстук, это был трюк. Но они не дождались счастливой репризы и выперли меня за пределы кабинета. На следующий день с меня на утренней линейке торжественно снимали пионерский галстук. Ко мне подошла пионервожатая и сказала: «Ну, что ты по этому поводу скажешь?» Я не успел даже расплакаться, потому что я еще не понимал всю фатальность ситуации. И я, дурачок, принес на линейку заготовку и стал из всех карманов доставать еще пионерские галстуки — из рукава, из штанин, из-за пазухи. Подтекст-то был антисоветский. Но к великому сожалению, отдуваться родителям не пришлось, потому что они были на гастролях, а пришлось отдуваться моей бабушке. Она пыталась объяснить педагогам, что это шутка, фокус, они просто не дождались счастливой репризы! Мальчик подготовил номер специально к дню рождению Ленина! Но ее слова были тщетны.

Спустя год мне вернули пионерский галстук. Потом я стал комсомольцем.

По поведению у меня была не двойка, а единица. Я путешествовал из школы в школу, потому что нигде не терпели мой характер. Это сейчас мои портреты висят во многих школах и мной гордятся, а тогда мне постоянно рекомендовали сменить школу. Я все это делал для того, чтобы повеселить, раззадорить, рассмешить друзей и очаровательных девчонок. Мозг все время работал и кипел!

В возрасте пяти с хвостиком лет я уже выходил на сцену с папой. Мой папа работал на новогодних елках и балах в Центральном доме работников искусств. Он выходил в широком и красивом восточном халате, на голове у него была замечательная чалма; он брал кисет, выворачивал его наизнанку, чтобы убедить детей, что он пуст, и оттуда мгновенно появлялся голубок.

Голубок садился ему на плечо, и папа трансформировал кисет в огромный бархатный, расшитый звездами плащ. Показывал его с обеих сторон, и внезапно из-под плаща появлялся ваш покорный слуга, делал маленький кувырок на сцене, и тут же у него в руках появлялась небольшая клетка, в которой сидел голубок. Я был в точно таком же костюме, как у папы, только в меньшем масштабе.

Это был очень сложный трюк: я у папы все это время находился между ног, под халатом. Я держался руками за его ляжки, а мои ноги были в стременах, которые были у папиных щиколоток.

Мы выходили с ним нога в ногу, и только для того, чтобы пройти из-за кулис к авансцене, папа каждый день делал пятьдесят приседаний (в пять лет я был уже нелегким мальчиком)! Сигналом, когда выскакивать из-под плаща, мне служил пинок под зад.

Советская власть, Министерство культуры, меня очень активно эксплуатировала: в начале восьмидесятых я был валютным артистом

В начале восьмидесятых я был очень известным актером, стопроцентно узнаваемым, потому что вел программы на телевидении — «Утренняя почта», «Будильник», «С утра пораньше», «Праздник каждый день». Потом, чуть позже, много лет я вел программу «Спокойной ночи, малыши». До этого я снимался в кино.

Я закончил режиссерский факультет ГИТИСа и много ставил тематических представлений на советской эстраде — новогодние балы, карнавалы в Москве и за рубежом. Я поставил шесть номеров артистам оригинального жанра. Но режиссура меня не очень увлекла, и у меня было очень мало времени.

Советская власть, Министерство культуры, меня очень активно эксплуатировала: в начале восьмидесятых я был валютным артистом. Меня посылали за рубеж, чтобы я привозил деньги, валюту. Как и все советские артисты, режиссеры, ученые, спортсмены, я зарабатывал валюту и все гонорары отдавал.

Они шли куда-то в закрома родины. И эти условия меня вполне устраивали.

Меня сейчас часто спрашивают: «А почему вы тогда не уехали?» Да зачем мне было уезжать, если у меня в начале восьмидесятых девушки сидели в подъезде, у меня была стопроцентная узнаваемость, работа на телевидении, в кино, я гастролировал в 65 странах — в основном благодаря Министерству культуры СССР! Тех денег, которые оставались, мне хватило, чтобы привезти подержанную иномарку — сначала одну, потом вторую, — иметь прекрасную квартиру и красиво ее обставить. В этом смысле все было хорошо.

У меня было так много работы на эстраде, что я был вынужден отказываться от ролей в кино. Я сыграл в фильме «Пишите письма», потом в 1980 году снялся в бенефисной для себя роли в фильме «Фантазия на тему любви», играл там балагура, весельчака, гитариста и танцовщика. После этой картины все киностудии Советского Союза присылали мне сценарии.

Я был в глубочайшем обмороке от восторга от самого себя, и, когда мне звонили режиссеры, я говорил: «Да нет, это какая-то крошечная ролишка, я уезжаю в Англию, у меня гастроли на несколько месяцев в Японии…» И был период, когда все решили, что меня бессмысленно приглашать, потому что я все время за границей. И я успел сняться только в 35 фильмах, а мог бы сняться в ста лентах.

Теперь я немного об этом сожалею, но что сделано, то сделано.

С нашей страной во все времена и во все эпохи происходили какие-то метаморфозы, и они происходят и сейчас. Многое зависит не только от страны, но и от тебя лично, от твоего мироощущения и от того, какими глазами ты взираешь на то, что окружает тебя, и как ты себя ощущаешь во всем этом.

Началась разруха в стране и головах. В 1991 году я уехал в Японию, вернулся в 1993-м — тут опять революция, я снова уехал в Японию. Я тосковал по родине. Я объездил 65 стран и ни в одной стране не остался. Один шейх в Абу-Даби предлагал мне свою жену в подарок. Я выступал специально для его семьи.

Он был в таком восторге, дарил мне золотые изделия, а потом говорит: «Ну, это все ерунда, господин Акопян, возьмите на память любую мою женщину!» Я говорю: «Как же я возьму, они же в парандже, я не вижу их!» Он отвечает: «Ну вы же волшебник, вы же видите насквозь!» Когда я улетал из Абу-Даби и уже грузился в аэропорту с реквизитом, вдруг пришли красивые и хорошо одетые люди, привели двух женщин в белой праздничной парандже и говорят: «Это вам в подарок!» И дают мне свернутое в рулон разрешение на вывоз товара. Я подумал, что это розыгрыш, но потом выяснилось, что это действительно подарок. Моя переводчица пошла выяснять, может ли советский артист увезти с собой такой подарок, и ей сказали: «Да, раз бумаги есть, пусть везет». Подарок я не принял.

У меня был период, когда я думал уезжать в Японию насовсем — я люблю ее традиции, ее ментальность, людей, которые кланяются тебе просто за то, что ты мастер международного класса. Взаимное благодушие в этой стране меня всегда поражало.

Но я же воспитан иначе: тут у меня мама, папа, сын, любимая публика. Но любимой публике было уже не до меня, она хотела капитализма. Я, объездив полмира, мог остаться в этом капитализме еще в начале восьмидесятых. Но я остался здесь.

Я, честно говоря, не в восторге от «Гарри Поттера»

Что же произошло со страной, с обществом, с людьми, с тобой, Амаяк? Все чаще я даю сам себе интервью. Я хотел открыть театр чудес и волшебства в Москве — я режиссер, артист оригинального жанра, снимался в кино. Как мне думается, я обладаю полноценным опытом для создания подобного театра.

Я ходил по богатым людям, вымаливал деньги на театр чудес и волшебства Амаяка Акопяна, где я ставил бы иллюзионно-волшебные спектакли «Старик Хоттабыч», «Калиостро», «Волшебник Изумрудного города». Это были бы спектакли для детей от 4 до 15 лет. Для этой аудитории у нас мало что делается. На душе у Амаяка Акопяна сегодня очень грустно.

Если бы вы знали, как это грустно — быть смешным! С театром не получилось, люди, которые предлагали мне свои услуги, меня подвели. За это время я потерял свою труппу — людей, которые в меня бесконечно верили, моих учеников, которые с восторгом ждали этого театра, где должны были играть. Кто-то из них работает в варьете, кто-то — за границей.

Я отдал им реквизит, костюмы, часть декораций, чтобы хоть как-то компенсировать их эмоциональные растраты.

Долгие годы у меня ничего не получалось и не клеилось, меня кидали. Оказывается, сегодня это замечательный вид спорта — кинуть соседа, кинуть товарища, кинуть родню.

Сейчас меня зовет преподавать в Испанию мой старый друг Анхель, меня зовут в Волгоград и предлагают открыть там детский театр. Сижу и думаю.

О ценностях

Я, честно говоря, не в восторге от «Гарри Поттера». Мне кажется, что «Старик Хоттабыч» сильнее, благороднее и предпочтительнее для нашей публики. Но вот видите, нас с вами заставляют жить другими ценностями, нас выворачивают наизнанку, говорят, что мы должны жить как американцы.

А мы говорим: подождите-подождите, мы 70 лет жили немного иначе, нам было чем гордиться! Амаяк Акопян всегда гордился своим великим отцом, который мог отсюда уехать еще в 1955 году, но он не мог предать страну и свою семью.

Его обожал Хрущев, на правительственных концертах он поднимал бокал и говорил: «Я хочу выпить за жулика международного масштаба Арутюна Акопяна!» Мой папа творил такие чудеса перед иностранцами, что им было больно за бесцельно прожитые годы. Леонид Ильич Брежнев тоже папу обожал.

Я сижу и сам себе говорю: «Тяга к безудержным веселым приключениям заложена в мужском ДНК, Амаяк Акопян, так что продолжай веселить публику». И Амаяк Акопян веселит публику: он бесплатно выступает в больницах. Нарыдавшись в сестринской, я выхожу к больным детям и делаю что могу.

Я устраиваю фестиваль детского творчества «Наука фокусов», на которые приезжают дети из Украины, Испании, Швеции, Норвегии. Это благотворительная акция, дети поют, танцуют, показывают фокусы, получают подарки от волшебника Амаяка Акопяна и уезжают довольные.

Девиз Амаяка Акопяна — «Чтоб стало больше на Земле, на нашей маленькой Земле, хоть на одну улыбку!». И потом Амаяк Акопян начинает горько плакать, потом успокаивается, собирает свои тюки и снова едет выступать для детей.

Этим я и буду заниматься до последних своих дней, потому что считаю, что это мой долг. Никуда я не уеду — разве что в Волгоград.

Все новости «Афиши Daily» попадают в наш специальный телеграм-канал. Попади туда и ты!

Источник: https://daily.afisha.ru/cities/623-amayak-akopyan-chto-zhe-proizoshlo-so-stranoj-s-lydmi-s-toboj-amayak/

Ссылка на основную публикацию