Теодор жерико – биография знаменитости, личная жизнь, дети

Художник теодор жерико биография и творчество — философия

За свою недолгую жизнь (1791-1824) он сделал столько, сколько иному не удалось бы, проживи он и 90 лет.

За 15-16 лет в творчестве художника Жерико были заложены основы революционного романтизма, потеснившие царивший академический классицизм во французской живописи девятнадцатого века.

Он был свидетелем революционных событий: становления и падения империи Наполеона, Реставрации и первых проявлений демократии в 20-х годах девятнадцатого столетия. И эти потрясения, естественно, нашли свое отражение в творчестве художника Жерико.

Краткая биография художника Теодора Жерико

Биография художника Жерико  представлена немногими основными событиями. Уроженец Руана, он почти всю свою короткую жизнь провел в Париже.

Получив основы образования в Императорском лицее, в 1810-1812 годах художник берет уроки у мастера батальных сцен Берне, «исторического» художника Герена, знакомится с работами Гро.

Неустанно молодой живописец работает с натурой, изучает античность, делает копии с картин старых мастеров и пишет картины  «Офицер конных егерей» и «Раненый кирасир, покидающий поле боя».

Проведя год  в Италии (1816-1817), художник Т. Жерико изучает античную живопись, знакомится с творчеством Микеланджело, Рафаэля, Энгра. В итоге, он пишет картину «Бег свободных лошадей в Риме», где страсть объединяет человека и животного, где важны  не краски, а форма и композиция.

Вернувшись в Париж, живописец ищет темы для творчества в окружающем его мире. Работая в мастерской на улице Мартир, он создает картину «Укрощение быков», пишет портреты, занимается литографией. В Англии (1820-1821) он возобновляет занятия литографией, знакомится с работами Констебля.

На родине работает над новыми картинами, однако вследствие его кончины  в 1824 году после тяжелой болезни работа остается незавершенной.

Главный астролог страны раскрыла секрет привлечения богатства и процветания для трех знаков зодиака, вы можете проверить себя Бесплатно ⇒ ⇒ ⇒ ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ….

Творчество художника Т. Жерико

Для взволнованной молодой души естественным было откликнуться на происходящие события того времени,  и художник Жерико, объединив в одном сюжете любовь к изображению лошадей и интерес к военной теме, пишет в 1812 году картину «Офицер конных егерей», символ победителя Европы.

Противопоставленная привычной салонной живописи, эта картина, пронизанная движением и темпераментом, необычной пластикой и колоритом, вызвала критику и неприятие приверженцев классического направления. Еще большее непонимание встретило полотно «Раненый кирасир, покидающий поле боя» (1814), воплотившее трагический собирательный образ тех, кого перемолола мясорубка войны и крах империи.

В своем творчестве живописец, с присущим ему максимализмом, выносит на суд истории потрясения своей эпохи.

В конце двадцатых годов 19-го века морская трагедия – кораблекрушение фрегата «Медуза» – ставит новую веху в биографии и творчестве художника Жерико. Наконец, найден исторически-трагедийный сюжет, в котором он может выразить свое отношение к происходящим событиям, и он пишет картину «Плот «Медузы».

Он работает долго, тщательно выписывая каждого из пятнадцати персонажей, их муки от жажды и голода, безнадежность положения и радость от подоспевшей помощи.

И, конечно, красной строкой в картине проходит осуждение автором человеческого эгоизма, безответственности,  и, в то же время, сострадание и сочувствие к страдающим людям. Естественно, картина, в которой критика находила параллели с бездеятельностью правительства Франции, не получила должного одобрения.

То же сочувствие и сострадание просматриваются в портретах душевнобольных, написанных в Англии (1820-1821), куда удалился разочарованный очередной неудачей.

Написанное  в 1821 году в Париже, полотно «Скачки в Эпсоме» стало этапным в биографии художника Жерико и было признано каноническим, образцом для подражания.

Одной из последних картин является «Печь для обжига извести» (1822-1823), заложившая основы реалистического направления в пейзажной живописи.

Смотреть на видео обзор картины художника Т. Жерико Гибель Медузы

Источник: http://filosofia.ru/xudozhnik-teodor-zheriko-biografiya-i-tvorchestvo/

Картины Жерико, живопись и творчество художника Теодора Жерико

Пионер французского романтизма Теодор Жерико (Theodore Gericault) прожил короткую, но яркую жизнь. Он родился через два года после начала буржуазной революции, его детство пришлось на время империи, а молодость — на период реставрации.

И хотя картины Теодора Жерико — это исчерпывающий портрет наполеоновской эпохи с её отчаянной бравадой и ощущением неуклонно надвигающейся катастрофы, сам он никогда не увлекался политикой. Две страсти сопровождали биографию Жерико — к живописи и к лошадям. И обе оказались фатальными.
Жерико появился на свет в Руане в 1791 году.

Его мать Луиза Карюэль принадлежала к старинному и небедному роду нормандских буржуа, а отец Жорж Никола Жерико был юристом, биржевым игроком и имел крупный табачный бизнес. Люди благополучные, они, конечно же, склонялись к роялизму, революция казалась им чем-то диким и угрожающим, а Наполеона в семье иначе как «узурпатором» и не называли.

После 1898 года семья Жерико перебралась в столицу. Теодор учился сначала в приватном парижском пансионе, потом в Императорском лицее.

Как и все юноши своего времени, он в восторге от победоносных военных авантюр Наполеона и, когда армия возвращается из очередного похода, бегает смотреть сквозь решетку Тюильри на горделиво скачущих улан и драгун. Только, в отличие от сверстников, ему плевать на имперские амбиции: вот лошади у гвардейцев — это да!

Первое, что пробует рисовать Жерико, — кони. Их изящные шеи, мощные крупы и умные головы. Он стремится передать живое ощущение постоянной внутренней подвижности, и ему это удаётся.

Конюшни, кузницы, манежи и ипподромы становятся любимыми местами Жерико. Там он не только наблюдатель. Уже в 16 лет Жерико известен как превосходный наездник.

Также известно, что лошадей Теодор всегда выбирает самых норовистых и необузданных. Ему нравится риск, постоянная игра со смертью.

Рассудительный Жорж Никола Жерико хотел бы видеть сына юристом или коммерсантом. Не тут-то было: в 1808-м году Теодор бросил лицей и заявил отцу, что отныне будет жить так, как хочет.

Мать оставила ему крупное наследство, и 17-летний романтик распорядился им соответственно: во-первых, купил себе породистого скакуна, а во-вторых, записался на курс к художнику Карлу Верне, «главному по лошадям» во французской живописи.

Теодор проучился два года и разочаровался. В самом деле, поверхностному Верне с его бутафорскими скачками, битвами и кавалькадами нечему научить Жерико. Теодор тяготеет к чему-то суровому и возвышенному, а Верне может предложить ему только легковесную элегантность. «Да одна моя лошадь сожрала бы шесть лошадей Верне!» — бросил однажды Жерико.

После этого Теодор выбирает мастерскую Пьера Герена, ученика Жака-Луи Давида и убеждённого приверженца классицизма. Соученики сразу признают бесспорное первенство новичка. Он может с лёгкостью зарисовать любой увиденный предмет. Словно предвидя свой недолгий век, начинает сразу, легко и без разгона. Жерико не требовалось кропотливого труда и пота: ему всё было дано от природы.

Он поражал даже не точностью рисунка, а его невероятной энергией. Герен сначала приходил в ужас от шероховатости и даже грубости живописи Жерико, но потом смирился. Бешеный темперамент и импульсивность Теодора надёжно застраховали его от классицистской рассудочной правильности и гладкописи. Пастозный мазок Жерико настолько густой, что однокашники зовут его le patissier — тестомес.

Картина 21-летнего Жерико «Офицер императорских конных егерей» стала итогом его учебы.

Представленная в Квадратном (главном) зале Салона 1812 года, она выиграла золотую медаль и вызвала неподдельный восторг у французов, упивающихся мощью своей армии и еще не догадывающихся о её грядущих бедах.

Постаревший Жак-Луи Давид посетил выставку и поразился Жерико, как неожиданному открытию: «Откуда это? Я не знаю этой кисти!»

Больше ни разу за всю последующую недолгую жизнь Жерико ему не выпадет столь громкого успеха. Салон еще не закрылся, когда в Париж стали приходить страшные новости: под Бородино войска Наполеона потеряли около 40 тысяч, при переправе через Березину — еще около 30-ти. По сути, блестящая армия Наполеона перестала существовать.

Тут же начинается кампания новой мобилизации. В 1811-м Жерико уже должны были призвать на службу, но тогда его заменил некий Клод Пети. По тогдашним меркам, это было нормально — отправить служить вместо себя заместителя. Отцу Жерико это обошлось в 4 тысячи франков.

Московский поход остудил самые горячие головы: никто больше не рвался в армию Наполеона — она перестала быть армией победителей.

Теодор уклоняется от призыва и в этот раз и продолжает заниматься тем, что любит — живописью и лошадьми. Он часами пропадает в Лувре. Еще никогда коллекция музея не была такой богатой: из всех походов армия Наполеона свозила драгоценные трофеи в виде произведений искусства. Жерико пишет лошадей в Императорских конюшнях Версаля. Ощущение тревоги в его творчестве только нарастает.

В 1813 году Франция оказывается перед угрозой оккупации иностранными армиями, Наполеон снова воспринимается как защитник национальных интересов, а Жерико пишет картину «Раненый кирасир, покидающий поле боя» и представляет её на Салоне 1814 года. Как же она отличалась от «Офицера императорских егерей»! Больше нет героики войны — есть её ужас и отчаяние. И это не находит у современников понимания: никто не хочет разочаровываться.

Провал Жерико переживает тяжело. Он решает бросить живопись, а отец-монархист, словно поджидавший, когда этот час настанет, покупает для Теодора патент на службу в Королевской гвардии. У власти опять Бурбоны, Наполеон повержен и бежал на Эльбу. А Жерико теперь — королевский мушкетёр. Но он не испытывает к монархии ни малейшего пиетета.

Когда Наполеон, выдвинувшись с тысячей верных солдат, вплотную подошёл к Парижу, а Людовик XVIII в панике бежал в Бельгию, Жерико сопровождает его до границы только из чувства долга. А потом навсегда сбрасывает мушкетёрский мундир, переодевается кучером и в таком виде возвращается в Париж.

Конечно, в калейдоскопе сменяющихся режимов Жерико мог стать жертвой политики, но риск никогда не был тем, чего он боялся. Риск — это то, чего он искал.

Женщины были от Жерико без ума. Лихой наездник с атлетической фигурой, он к тому же был еще и на редкость хорош собой.

В характере Теодора сочеталось всё, что так притягивает — нежность и страсть, горячность и мечтательная меланхолия.

А самому Жерико для подпитки творческого горения необходим был постоянный вызов, балансирование на грани. Именно это он получил, влюбившись в Александрин Карюэль.

В нашем рассказе уже встречалась эта фамилия. Верно: Карюэль — фамилия матери Жерико, и это совсем не совпадение. Александрин была молоденькой женой её брата, то есть дяди Теодора, и она ответила пылкому Жерико взаимностью. Роман раскрылся, скандал стал публичным и очень громким, семья в ужасе. А Жерико, со свойственной романтикам экзальтацией, проклинает себя за свалившиеся несчастья и решает бежать от них подальше. В Италию.
Лошади, скачки, ипподромы, конюшни… В Италии Жерико не меняет своих пристрастий. В равной степени его впечатлили Сикстинская капелла и «мосса» — силовое противостояние перед скачками лошадей и надсмотрщиков, стремящихся удержать их до свистка за линией старта.

Сладкий южный воздух навеивает художнику новые мотивы — эротические. Вообще, сложно поверить, что Жерико, с его жгучим интересом к жизни тела, анатомии, мышечному напряжению, не интересовался раньше любовной тематикой, однако это так.

Великолепная конская морда или стоящие в ряд лошадиные крупы были для него дороже любовной эйфории. И вдруг в Италии возникает рисунок Жерико «Леда и лебедь», обыгрывающий известный эротический миф. Когда-то к нему обращался Микеладжело — любимый художник Жерико.

Только «Леда» Микеланджело толкует о непреодолимом сладострастии, а «Леда» Жерико — о сопротивлении насилию.

В 1818 году Жерико вернулся во Францию, а их обоюдная страсть с Александрин вспыхнула с новой силой. У любовников рождается сын Жорж-Ипполит. Связь тетки и племянника снова в центре скандала. Отец Жерико выделяет деньги на помещение бастарда в приют, а Александрин увозят в глухую провинцию.

Всю жизнь Жерико был склонен к изматывающим чередованиям радостной приподнятости и самой черной меланхолии. На этот раз, переживая депрессию, он почти на год запирается в своей мастерской. В припадке самобичевания Жерико обстригся наголо и приговорил сам себя к затворничеству.

Именно в эти девять месяцев, словно ребёнок из материнского чрева, родится главный шедевр Жерико, его знаменитый «Плот Медузы». В основу картины положена реальная история, случившаяся пару лет назад. Неопытный моряк просто купил себе место капитана и отправился на фрегате «Медуза» к берегам Африки. Судно начало тонуть.

Шлюпок хватило не всем. 149 человек ссаживают на плот и пускают в дрейф. 13 дней они борются с морем и друг с другом за воду, пищу и жизнь. Кого-то сталкивают в море. Под конец дело доходит до людоедства. Из 149 человек в живых остаётся 15.

Жерико запечатлел момент, когда эти утратившие всё человеческое люди, наконец, видят на горизонте спасительное судно.

Писать мертвые и полумёртвые тела — не самая простая задача, а Жерико требует от своего искусства правдивости.

Он терпеть не может натурщиков, считает, что позирование всегда неестественно и заметно. Моделями ему служат друзья. Кроме того, Жерико посещает больницы, где смотрит на умирающих, и морги.

Там он пишет шокирующие этюды, изображающие отрезанные и сваленные в кучу руки и даже головы.

«Плот Медузы» также не нашёл понимания у французской публики. Картина содержала срытое обвинение властей, продавших патент на плавание кому попало, в коррупции, и это никак не способствовало официальному признанию. Жерико безумно переживает. Кто-то порекомендовал ему показать картину в Англии. И действительно, в Лондоне к ней выстраиваются внушительные толпы. Боле 50 тысяч человек посмотрели «Плот Медузы», критики увидели в Жерико новое слово французского искусства, а сам Жерико покорён искусством английским — в первую очередь, пейзажами Констебла и Тёрнера.

Читайте также:  Галина звягинцева - биография знаменитости, личная жизнь, дети

В Англии Жерико увлекается изготовлением литографий, а в остальном всё как всегда — опять заводит скандальные романы с женщинами старше себя и пишет лошадей.

О первом осталось свидетельство в виде письма Жерико приятелю: «Одна дама, не первой свежести, но еще довольно красивая, вбила в голову, что влюблена в меня.

Называет богом живописи — должно быть, ей приятно любить бога…» О втором — в виде знаменитой картины «Дерби в Эпсоме».

В 1821-м Жерико возвращается в Париж, а его душевное здоровье только ухудшается. Наблюдать его берётся выдающийся психиатр своего времени Этьен-Жан Жорже. Он работал в Сальпетриере — парижском госпитале для умалишенных и, помимо терапии, предоставил Жерико материал для замечательной серии портретов маньяков и сумасшедших, которые художник напишет перед смертью.

Редкая русскоязычная биография Жерико откажет себе в удовольствии подчеркнуть, что завзятый лошадник «принял смерть от коня своего». Всё верно. Только это была не внезапная смерть, а растянувшееся на полтора года целенаправленное движение к смерти.

К 30-ти годам душевные терзания Жерико усугубились радикулитом. Бездумно швыряясь деньгами, он промотал материнское состояние. Его картины не продавались. Нищие, бродяги, сумасшедшие и даже лошади — они были никому не нужны. Жерико попытался вложить остатки средств в заводик по производству искусственных бриллиантов, но прогорел.

Ему грозит полное разорение. В чем искать утешения? Разумеется — в скачках. Весной 1822 года лошадь на всём скаку сбрасывает Жерико, потерявшего из-за радикулита привычную ловкость. Он получает травму позвоночника, решается на несколько сложных операций и целый год борется с изматывающими болями и угрозой полной обездвиженности.

Всё это время Жерико продолжает писать, работать над этюдами будущих масштабных картин, строит планы. Наконец, ему снова разрешают сесть на лошадь. Жерико снова падает, но наотрез отказывается обработать рану.

26 января 1824 года он умирает от сепсиса, не дожив до 33 лет. Смерть для художника-романтика — эффектный жест. И признание не замедлит. В одном из некрологов французы назовут Жерико «Микеланджело нашей нации».

Источник: https://artchive.ru/artists/132~Teodor_Zheriko

Теодор Жерико: картины, биография

Автопортрет (1823)

Теодор Жерико умер тридцати двух лет от мучительной болезни. “Если бы я написал хотя бы пять картин! Но я ничего не сделал, совсем ничего!” сказал он перед смертью.

А между тем сделанное Жерико за его короткую жизнь составляет одну из важнейших страниц истории живописи 19 века.

Ему выпала непростая роль — первому проложить пути романтического искусства, заставить живопись, подчиненную строгим законам классицизма, зазвучать в унисон с тревогами и потрясениями своего времени.

В ранней юности от соучеников по мастерским К. Берне, а потом П.Герена его отличали своеволие, темперамент, непосредственность таланта. Он не мог подолгу предаваться послушному копированию классических образцов, а видоизменял их в своих ученических работах, “вносил энергию”, писал модель с разных точек зрения, не копируя, а воспроизводя по памяти.

“Это было абсурдно, но я был неисправим, и учитель только посмеивался”. Тяготясь строгой дисциплиной классического рисунка, Жерико увлекся свободной живописью фламандцев (“кухней Рубенса”, как пренебрежительно выразился один из художественных авторитетов того времени).

Все знавшие художника, отмечают, что наравне с любовью к живописи его одушевляла страсть к лошадям, верховой езде и неистовству скачек.

В 1812 году в Салоне под скромным названием “Портрет господина Д. на лошади” появилась первая картина Жерико, изображающая наполеоновского офицера на вздыбленном разгоряченном коне, рвущемся в атаку.

Бурное движение, пронизывающее картину, свободное темпераментное письмо обратили на себя внимание и вызвали недоуменное неудовольствие последователей классической школы. Сам же глава этой школы, Ж.Л.

Давид был поражен полотном Жерико и, остановившись перед ним в Салоне, произнес: “Откуда это взялось? Я не знаю такой кисти”.

Но не только “работой кисти” выделялось полотно никому не известного молодого живописца. Современникам художника почти сразу стало ясно, что в традиционной оболочке конного портрета здесь рождалась новая историческая живопись.

В историю на глазах превращалась современность, в центре которой становился не император или король, а “известный всему миру страшный всадник, блестящий капитан, поджарый, обветренный, опаленный солнцем”, — безымянная, но символическая фигура завоевателя Европы, собирательный образ всех тех, кто был главным орудием исторических потрясений той эпохи, чьи души сформировала война. Процитированный пассаж принадлежит виднейшему французскому историку романтического поколения Жюлю Мишле. И с еще большей глубиной исторический смысл картины Жерико раскрыт им в следующих словах: “Этот удивительно сильный и суровый гений в первом же произведении создал образ Империи 1812 года и произнес над ней свой суд: война и отсутствие всякой идеи”. Быть судьей истории — нелегкое дело для живописца. Особенно трудно рассчитывать здесь на понимание и рукоплескание толпы. Отношение публики к историческим полотнам Жерико было предрешено: отворачиваться и не замечать, порицать или обращать внимание на погрешности в рисунке…

Он испытал это в полной мере, когда через два года выставил в Салоне картину “Раненый кирасир, покидающий поле боя”, в которой выразились волнение и тоска, сопровождавшие крах наполеоновского величия, и которая была воспринята публикой крайне холодно. Не случайно, что в финале исторической эпохи Жерико не пожелал оставаться только пассивным зрителем.

Вступив в отряд мушкетеров, он сопровождал бежавшего от Наполеона Людовика XVIII. Но в начале периода Реставрации, в 1816 году, Жерико на время как бы порывает связь с современной историей и уезжает в Италию. Он погружается в изучение античности, ее великих идеальных образов. Но отношение его к античности не было “школьным” или “антикварным”.

Для художественного осмысления античности в картине, которую он задумал в Италии, отправной точкой послужил не сюжет из мифологии, а традиционные скачки неоседланных лошадей, проводившиеся в Риме на Корсо во время карнавала. В этом народном обычае Жерико увидел древнюю классическую тему — человек и животное, их единоборство, их слияние в общем страстном порыве.

К этой картине, которая так и не была окончательно воплощена, художник создал несколько эскизов: среди них есть и более “этнографические”, сохраняющие приметы реального антуража, и другие, переносящие сцену в окружение древнеримских храмов и колоннад, и — может быть, наиболее выразительный — эскиз из Руана “Ловля дикой лошади”, как бы “очищенный” от всех внешних примет времени и места и выявляющий самое “зерно” образа: на фоне расстилающегося вдаль, едва намеченного прекрасного классического пейзажа полуобнаженные юноши обуздывают исполинского разгоряченного коня. В построении группы явно сказалось влияние античных барельефов и Пуссена, но обобщенная пластика форм, достигающаяся резкой светотеневой лепкой, столь экспрессивна, что здесь Жерико добивается единственного в своем роде синтеза классического стиля и романтической страстности.

По приезде из Италии Жерико вновь ищет сюжет, в котором он мог бы воплотить свое трагедийное историческое понимание окружающей его жизни. Такой сюжет был найден: судьба потерпевших кораблекрушение на фрегате “Медуза”, двенадцать дней скитавшихся без пищи и воды на плоту.

В каком восторге была бы публика, если бы Жерико изобразил тщетную борьбу человека со стихией, ужасные волны, поглощающие хрупкий корабль. Острые ощущения в сочетании с сознанием собственной безопасности у зрителя-буржуа обеспечили бы художнику замечательный успех.

Но Жерико говорил о другом: ужасны не океанские волны, а человеческий эгоизм, и каждый человек, мнящий себя в безопасности и покое, погружен в наиболее опасную стихию — общество себе подобных. В истории “Медузы” были моменты, вновь дававшие художнику основание для того, чтобы “произнести свой суд”.

Капитан корабля, не будучи компетентным, получил свое место по протекции и тем обрек пассажиров на непредвиденные случайности плавания; на корабле были плот я шлюпки, которые должны были в случае крушения буксировать плот к берегу, но пассажиры шлюпок предали своих собратьев и обрубили буксирные канаты, оставив 150 человек на неуправляемом плоту; а этих несчастных не сплотила взаимопомощь — они стали истреблять друг друга из-за ничтожных запасов пищи и воды. Оставшиеся 15 человек, уже потерявшие надежду, увидели вдали мачты брига “Аргус” — этот момент и выбрал Жерико для своей картины.

Картина появилась в Салоне 1819 года и также не снискала одобрения критики.

Позднее Шарль Клеман, первый критик, написавший книгу о Жерико, нашел поразительно точные слова, определяющие значение “Плота “Медузы””: “Если я не ошибаюсь, у Жерико с большей яркостью, чем у кого-либо, обнаруживается столь глубокое изменение в понимании искусства.

Совершенно новые (по крайней мере в таком подчеркнутом выражении) идеи сострадания, сочувствия, солидарности находят отклик в его картине, и я не могу видеть ее без того, чтобы с моих губ не сорвалось слово: человечность!” Этим качеством — человечностью проникнуты работы Жерико, выполненные им вскоре в Англии, куда он уехал после неудачи “Медузы”. Здесь он познакомился с новой в то время техникой литографии и выполнил ряд листов, посвященных быту лондонских улиц.

Глубиной человечности поражают и выполненные им в конце жизни портреты сумасшедших: каждый из них — не фиксация медицинской картины болезни, а размышление о судьбе человека и снова — о времени, приводящем людей к такому глубокому разладу с реальностью, внутреннему бунту против нее.

Углубление, психологизация концепции, понимание истории через положение и внутреннее состояние отдельного человека, новые колористические открытия, которые Жерико сделал в пейзаже в последний период своей жизни, обещали многое. Ранняя смерть художника, последовавшая в результате травмы и тяжелой болезни, поразила его современников.

“Хотя он и не был моим, в точном смысле слова, другом, это несчастье все-таки поразило меня в самое сердце; оно заставило меня бросить работу и уничтожить все, что я сделал”. Такую запись в своем дневнике оставил в день смерти Жерико Эжен Делакруа.

Е.Кантор

Сто памятных дат. Художественный календарь на 1991 год.

Источник: http://www.artcontext.info/pictures-of-great-artists/55-2010-12-14-08-01-06/2847-gericault.html

Теодор Жерико: жизнь и творчество художника

Теодор Жерико (26 сентября 1791, Руан — 26 января 1824, Париж) — французский живописец эпохи романтизма.

Содержание

Образование в биографии Жерико проходило у известных мастеров того времени – Верне и Герена. В их студии Жан Луи познакомился с Делакруа.

В 1812 году состоялась выставка «Cavalry Officer», а еще через два года – «Wounded Cuirassier» (обе были представлены в Лувре).

С 1816 до 1817 года Жерико учился в Риме.

Творчество Жерико

В 1812 году состоялась выставка «Cavalry Officer», а еще через два года – «Wounded Cuirassier» (обе были представлены в Лувре).

По возвращению из Рима в Париж он представил свою знаменитую картинку «Raft of the Medusa» 1819, Лувр. Это было громадное бушующее полотно, изображающее группу людей после кораблекрушения. Картина основывалась на реальном событии того времени, которое содержало скандальные элементы и политический подтекст, так что работа привлекла большой общественный интерес.

В 1820 году картина Жана Луи Жерико была выставлена в Лондоне. Она была шумно встречена и получила много внимания.

Три года пребывания в Англии принесли свои плоды живописи. Так Жерико написал несколько прекрасных полотен о лошадях: «The Village Forge», «Horse Fed by a Child», также знаменитую картину «Epsom Derby» (Лувр). Также он написал несколько безумных портретов, например «The Madwoman». Вдобавок, он изготовил несколько небольших фигур и сделал превосходные литографии.

Падение с лошади привело к преждевременной смерти художника.

В своей биографии Жерико художеством занимался всего 10 лет, но даже столь недолговременный период позволил занять достойное место среди лучших художников века.

Влияние работ Жерико на французскую живопись было большим и долговременным.

Работы художника

  • Две почтовые лошади
  • Портрет артиста в его гримерной
  • Портрет сумасшедшей
  • Портрет бродяги
  • Лошадь, терзаемая львом
  • Дикие лошади
  • Печь для обжига извести
  • Серая в яблоках лошадь
  • Бег свободных лошадей в Риме
  • Жертва крушения
Читайте также:  Франц клинцевич - биография знаменитости, личная жизнь, дети

Библиография

  • Ch. Clement, «G. Etude biographique et critique» (3 изд., 1879, со снимками с оригинальных рисунков Жерико).
  • При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: , ru.wikipedia.org

Теодор Жерико: картины художника

Теодор Жерико – все картины
Творчество. Свобода. Живопись.

Allpainters.ru создан людьми, искренне увлеченными миром творчества. Присоединяйтесь к нам!

Теодор Жерико: жизнь и творчество художника

Проголосуйте

Источник: https://allpainters.ru/zheriko-teodor.html

Теодор Жерико

Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2014/10/08/теодор-жерико/

Автопортрет (1823)

Жерико был негативным духовидцем; ибо, несмотря на то, что его искусство маниакально следовало природе, оно следовало природе, которая была магически преобразована к худшему (в его восприятии и передаче)… Его шедевр, изумительный «Плот “Медузы”», писался не с жизни, а с распада и разложения — с кусков мертвецов, поставлявшихся эму студентами-медиками, с изнуренного туловища и желтушного лица друга, страдавшего заболеванием печени. Даже волны, по которым плывет плот, даже нависающее аркой небо — трупного цвета. Словно вся вселенная целиком стала анатомическим театром…

«Лошадь, испугавшаяся молнии» в Национальной Галерее — это явление в одно замершее мгновение чуждости, зловещей и даже инфернальной инаковости, прячущейся в знакомых вещах. В Метрополитэн-Музее есть портрет ребенка.

И какого ребенка! В своей устрашающе яркой курточке милая крошка — то, что Бодлер любил называть «Сатана в бутоне», un Satan en herbe. А этюд обнаженного человека (тоже в Метрополитэне) — не что иное как проросший бутон Сатаны.

Жан Луи Андре Теодор Жерико родился в Руане 26 сентября 1791 года. Его отец был состоятельным человеком: имел собственные угодья и занимался торговлей табаком. Мать будущего художника, Луиза Карюэль, была родом из Нормандии, из семьи богатого промышленника.

В 1796 году семейство Жерико переезжает в столицу. 10 лет спустя Теодор поступает в престижный парижский Императорский лицей. У юноши две страсти: живопись и лошади.

Молодой человек отлично ездит верхом, обожает длительные конные прогулки, для которых выбирает самых норовистых лошадей.

Не считаясь с мнением отца, Жерико бросает учёбу в лицее. Он твёрдо решает стать художником, для чего поступает в мастерскую Карла Верне, модного в то время живописца, прославившегося тем, что он прекрасно изображал лошадей.

С 1810 года он решает брать уроки у Пьера Нарсиса Герена, который передаёт своим ученикам секреты мастерства великого Давида, у которого, в своё время, учился он сам.

Через какое-то время Жерико осознаёт, что принципы неоклассицизма не соответствуют его творческим устремлениям и противоречат его темпераменту.

Портрет Делакруа (1818-19)

В 1816 году Жерико принимает участие в конкурсе молодых живописцев, главным призом которого было бесплатное обучение в Италии.

Престижный «При де Ром» получает другой художник, а упрямый Жерико, уверенный в том, что самым достойным кандидатом всё равно был он, решает ехать в Италию за свои деньги. В этом путешествии он видит прекрасную возможность расширить свой кругозор художника и получить массу новых впечатлений.

В Риме художник проводит целый год. В римских соборах он восхищается работами Караваджо, а фрески Микеланджело в Сикстинской капелле вызывают у него состояние, близкое к экстазу.

После путешествия в Италию он заканчивает большую и сложную картину «Плот “Медузы”». Новизна сюжета, глубокий драматизм композиции и жизненная правда этого мастерски написанного произведения не были сразу оценены по достоинству, но вскоре оно получает признание даже со стороны приверженцев академического стиля и приносит художнику славу талантливого и смелого новатора.

Наслаждаться этой славой ему пришлось недолго: едва успев возвратиться в Париж из Англии, где главным предметом его занятий было изучение лошадей, он умирает в результате несчастного случая — падения с лошади. Преждевременная кончина помешала ему написать уже задуманную большую картину «Отступление французов из России в 1812».

Плот «Медузы» (1818-1819)

Плот «Медузы» (1818-19)

Эта картина стала событием парижского Салона 1819 года. Художник запечатлел здесь событие, которое было еще свежо в памяти французов, — гибель фрегата «Медуза». Корабль затонул во время шторма близ островов Зеленого мыса в 1816 году.

Неопытный и трусливый капитан (получивший должность по протекции) посадил судно на мель и вместе со своими приближенными спасся в шлюпках, бросив на произвол судьбы сто пятьдесят пассажиров и матросов. Спустя тринадцать дней плот с оставшимися в живых пятнадцатью матросами спасло судно «Аргус».

История гибели «Медузы» получила широкую огласку. Каждый выпуск газет рисовал все новые и новые душераздирающие подробности. Жерико, обладая пылким воображением, живо представлял себе муки людей, у которых почти не осталось надежды на спасение.

Для своей картины он выбрал, пожалуй, самый драматичный момент: измученные люди увидели на горизонте судно и еще не знают, заметят их с него или нет.

Жерико нашел себе новую мастерскую неподалеку от госпиталя, в которую ему приносили трупы и отсеченные части человеческих тел.

Его биограф впоследствии писал, что мастерская Жерико превратилась в своего рода морг, где он сохранял трупы до полного их разложения. Случайно встретив своего друга Лебрена, заболевшего желтухой, Жерико пришел в восторг.

Сам Лебрен потом вспоминал: «Я внушал страх, дети убегали от меня, но я был прекрасен для живописца, искавшего всюду цвет, свойственный умирающему».

В ноябре 1818 года Жерико уединился в своей мастерской, обрил голову, чтобы не было соблазна выходить на светские вечера и развлечения, и всецело отдался работе над огромным полотном (7 на 5 метров) — с утра до вечера, в течение восьми месяцев.

Анатомические фрагменты (1818-19)Этюд с отрубленными головами (ок. 1819)

Композиция работы построена по принципу сдвоенной пирамиды и сама по себе может считаться шедевром.

Главным символом надежды на спасение выступает фигура стоящего спиной к зрителю чернокожего матроса, отчаянно размахивающего обрывком полотна, чтобы плот заметили на проходящем мимо судне.

Фигура матроса кажется не нарисованной, а вылепленной, и в ней отчетливо заметно влияние Микеланджело, творения которого произвели большое впечатление на Жерико.

Что касается драматизма, переданного мастером с помощью нагромождений и переплетений человеческих тел (живых и мертвых), то здесь очевидно влияние другого великого живописца — Рубенса. Искусно работая с освещением, Жерико добился весьма интересного эффекта — потоки света как бы выхватывают из тьмы наиболее выразительные лица и позы людей.

«Плот “Медузы”» воспринимается не как эпизод, а как эпос; картина явно перерастает свой сюжет, она становится символом трагической борьбы человека с враждебной стихией, олицетворением безмерного страдания, героических напряжений и порыва.

Отсюда и обобщенный стиль Жерико — лаконичный, избегающий второстепенных эффектов, сосредотачивающий внимание на целом. Несмотря на богатство разноречивых эпизодов, из которых слагается композиция, все они воспринимаются не как нечто самодовлеющее, а как подчиненная целому часть.

«Плот “Медузы”» — со всем кипением человеческих страданий — вырастает как некий монолит, как некая единая изваянная группа.

Многообразие изображенных положений и переживаний не приводит к раздробленности композиции, но сведено к единству, создающему ясный, запоминающийся образ событий, причем это единство достигается не механическими приемами равновесия, как это было в школе Давида.

Жерико воспринимает действительность прежде всего объемно-пластически.

Чтобы усилить пространственный эффект сцены, он располагает диагонально переполненный людьми плот, выбирает высокую точку зрения: это дает ему возможность с наибольшей естественностью показать противоречивое многообразие происходящего, выразить весь спектр чувств — от пассивного отчаяния отца, оцепеневшего над трупом сына, до активной борьбы со стихией и недоверчивой и робкой надежды на спасение… Романтическое звучание полотна достигается благодаря цвету, а также игре светотени.

Жерико выставляет это мощное семиметровое полотно на Салоне 1819 года, и оно сразу же оказывается в центре внимания общественности. Реакция современников была неожиданной для самого автора. Правительственные круги Франции и официальная пресса окрестили живописца «опасным бунтарем», а историк Мишле пояснил почему: «Это сама Франция, это наше общество погружено на плот “Медузы”…»

Сумасшедшие (1822)

Серия портретов душевнобольных, написанная Жерико незадолго до смерти, сегодня считается одной из вершин французской живописи XIX века. Эти портреты художник написал для доктора Жорже, директора одной из главных парижских психиатрических лечебниц. Всего Жерико создал десять портретов. В 1828 году их разделили поровну.

Пять портретов были отосланы в Бретань некоему врачу по имени Марешаль, и с тех пор о них ничего не известно. А пять остались в Париже, у доктора Лашеза… Теперь эти портреты разбросаны по разным музеям. Каждый из них иллюстрирует определенную «мономанию» (одержимость).

Жерико написал самых разных сумасшедших — страдающих клептоманией, страстью к азартным играм и прочими психическими расстройствами…

Картины из этой серии не были предназначены для продажи. Их не предполагалось показывать широкой публике, и этим объясняется их искренность и безыскусная простота. Фон и одежду Жерико лишь намечает, сосредоточивая внимание на лице душевнобольного.

При этом художник не драматизирует болезнь, но подчеркивает ее признаки, а лишь честно констатирует то, что видит. Обстоятельства, при которых мастер получил заказ на портреты, загадочны.

Принято считать, что их заказал Жерико директор парижской психиатрической клиники, предполагавший использовать их в качестве учебных пособий.

Однако душевное состояние Жерико в последние годы жизни было весьма неустойчивым, и это дает основание предполагать, что художник сам наблюдался у доктора Жорже. Серию портретов, в таком случае, уместно рассматривать как плату за лечение или же как своеобразную форму психотерапии.

«То, что другие художники выражают только во взгляде персонажа, в картинах Жерико передано в самом методе изложения темы — от общего колорита до мельчайшего мазка», — комментирует серию «Сумасшедших» писатель Бернар Ноэль.

Жерико проникновенно и сочувственно показывает душу каждого персонажа — душу мятущуюся, не знающую покоя… «Сумасшедшие» сыграют немаловажную роль в истории живописи: их отголоски можно будет найти в работах Делакруа и Сезанна, Курбе и Мане.

Печь для обжига гипса (1822-1823)

Печь для обжига гипса (1822-1823)

Считается, что на этой картине изображена печь для обжига извести. Однако это может быть и небольшая мастерская, которой владел сам Жерико.

В конце жизни он, стремясь обрести финансовую независимость, вложил свои деньги в эту крошечную фабрику на Монмартре. Предприятие оказалось убыточным, и образовавшиеся долги художник так и не смог выплатить.

Более того, именно посещение этой мастерской стало причиной смерти Жерико.

Обыкновенно он приезжал на Монмартр верхом, и в одно из своих посещений он неудачно упал с лошади. Вскоре на месте ушиба образовался нарыв.

Художник вскрыл его нестерильным ножом, и через некоторое время у него началось заражение крови, от которого он и умер.

Сам Жерико так описал один из своих приездов в мастерскую: «Я подъехал и увидел перед собою полуразвалившуюся хижину, сиротливо притулившуюся под серым небом, возле которой уныло паслись несколько распряженных лошадей».

На первый взгляд, картина лишена привлекательности. Более того, она поражает современников Жерико «откровенной банальностью» представленной сцены.

Ничто здесь не притягивает взгляд зрителя: ни распряженные лошади, ни разбитая дорога, ни деревенская печь, которая укрыта облаком белой пыли. Причем происхождение этого белого пятна не совсем понятно и совсем не правдоподобно.

Читайте также:  Шеннон элизабет - биография знаменитости, личная жизнь, дети

Тем не менее, без этого белого облака атмосфера картины была бы совсем другой.

Ари Шеффер. Смерть Жерико (1824)

Клубы пыли придают композиции ауру таинственности и даже какой-то сонной мечтательности.

Облако можно воспринимать по-разному, особенно если учитывать, что оно происходит совсем не из этой печи — может быть, это та самая загадочная дымка, характерная для картин мастеров стиля барокко, а, может быть, это дым кадил в храмах из полотен на религиозную тему, которыми в своем время так восхищался Жерико…

Однако, в отличие от этих произведений, в которых дым был второстепенным элементом композиции, в «Печи…» он является главным мотивом, символизирующим непостоянство и быстротечность жизни и ассоциирующимся со стихией воздуха.

Все остальное в картине как бы контрастирует по смыслу с дымом, символизируя земное, массивное и вечное.

Кроме того, облако дыма является единственным светлым пятном на полотне, которое зрительно «прорывает» монотонно темный колорит.

В то время, как вся сцена кажется неподвижно застывшей, дым придает ей динамизм и, направляясь вверх, создает мощный композиционный контрапункт. Облако дыма быстро рассеивается… «Печь для обжига гипса» — одна из последних картин художника. Вскоре после окончания работы над ней болезнь приковывает Жерико к постели, с которой он уже больше никогда не поднимется.

Источники:

Хаксли О. Рай и ад

Дюпети М. Теодор Жерико

Панфилов А. Жерико

Барнс Дж. История мира в 10 1/2 главах

Ионина Н.А. Сто великих картин

Под редакцией Tannarh’a, 2014 г.

Живопись2014-10-08155960

Источник: http://tannarh.narod.ru/publ/iskusstvo/zhivopis/teodor_zheriko_biografija_i_kartiny/25-1-0-326

Жерико ТеодорКартины и биография

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я

Жерико Теодор (Gericault Theodore) (1791–1824), французский живописец и график. Учился у Клода Верне (1808–1810) и Пьера Герена (1810–1813), испытал влияние Антуана Гро.

В молодости Жерико посетил Италию (1816–1817), Великобританию (1820–1822), Бельгию (1820), работал в Париже.

Сохранив присущее искусству классицизма тяготение к обобщенно-героизированным образам, художник первым во французской живописи выразил свойственное романтизму острое чувство конфликтности мира, стремление к воплощению драматических явлений современности и сильных страстей.

Плот «Медузы»,

1818-1819, Лувр, Париж

Дерби 1821 года в Эпсоме,

1821, Музей Лувр, Париж

Офицер конных егерей императорской

гвардии, идущий в атаку, 1812, Лувр

Ранние произведения Жерико, отразившие героику наполеоновских войн (“Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку”, 1812, “Раненый кирасир, покидающий поле боя”, 1814, – обе картины в Музее Лувра, Париж), выделяются эмоциональностью образов, динамичностью композиции и колорита, в котором преобладают темные, оживленные интенсивными цветовыми оттенками тона. После поездки в Италию в живописи Жерико усиливается обобщенная монументальность форм, композиция картин становится упорядоченной, колорит холстов почти монохромным (“Бег свободных лошадей в Риме”, 1817, Лувр, Париж).

Портрет офицера, 1814, Лувр
Сцена кораблекрушения, 1820, ЛуврУкрощение быков,

1817, частное собрание

Одна из центральных в творчестве французского живописца работ – картина “Плот «Медузы»” (1818–1819, Лувр, Париж) – написана на острозлободневный сюжет, в основе которого – трагедия оказавшихся в океане на плоту пассажиров погибшего фрегата «Медуза». Придавая частному событию глубокий символический и исторический смысл, Жерико раскрывает в картине сложную гамму человеческих чувств – от полного отчаяния и апатии до страстной надежды на спасение.

Представление о художнике-романтике как о свободной, независимой, глубоко эмоциональной личности Жерико выразил в ряде портретов (“Портрет двадцатилетнего Делакруа”, 1819, Музей изящных искусств и керамики, Руан) и автопортретов.

Истинный гуманизм французского художника воплощен в объективности серии портретов душевнобольных (“Сумасшедшая”, около 1821–1823, музей изящных искусств, Лион; “Бродяга”, художественный музей, Гент и другие собрания).

Жерико выступил также как пионер литографии во Франции (серия “Большая и малая английские сюиты”, 1820–1821).

Две почтовые лошади, 1823
Портрет художника в мастерской, 1820
Портрет сумасшедшей, 1822
Серая в яблоках лошадь, 1820
Лошадь, терзаемая львом, 1822
Дикие лошади, 1817

Теодор Жерико был полон творческих планов, осуществить которые помешала ранняя смерть.

Страстный любитель и знаток лошадей, с поразительным мастерством изображавший их в своих произведениях, художник разбился, упав с лошади, что послужило одной из главных причин его преждевременной смерти.

Сильнее всех переживал кончину Жерико его друг – молодой Делакруа, который стал впоследствии на долгие годы главой прогрессивных романтиков.

Печь для обжига извести, 1822
Жертва крушения, 1819
Бег свободных лошадей в Риме, 1817Раненый кирасир,

покидающий поле боя, 1814

Портрет молодого человека,

1820

Портрет бродяги,

1821

Источник: http://smallbay.ru/gericault.html

Жерико Жан-Луи-Андре-Теодор ( 1791 – 1824 )

Классицизм со своими строгими представлениями и холодным расчетом стал вызывать сопротивление тех художников, которые хотели выразить в искусстве прежде всего свои чувства, переживания и настроения, дать волю своему воображению.

В противоположность классицизму, грезившему античностью, эти художники обратили свои взоры к средневековью, к далеким экзотическим странам, и особенно Востоку. Благодаря этому романтическому, т.е.

мечтательному, поэтическому складу чувств в живописи II четверти 19-го века сложилось направление романтизм.

Вновь расцвела полузабытая пейзажная живопись, бурный подъем переживала историческая живопись, многие художники вдохновлялись литературными сюжетами, в частности, из романтических сочинений.

Живопись романтиков отличалась возбужденным горячим колоритом, сильным контрастом цветовых пятен, преднамеренным отказом от точности и классической отточенности рисунка. Композиция часто хаотична, лишенная величавости и незыблемого спокойствия.

Почти полстолетия длилась борьба между классицистами и романтиками: Романтики упрекали классицистов в холодной рассудочности, в отсутствии движения, а классицисты укоряли романтиков, что они пишут “будто бешеной метлой”. Это была борьба двух различных художественных мировоззрений.

Первым художником романтизма во Франции был Теодор Жерико. Это мастер героических монументальных полотен, который соединил в своем творчестве черты и классицизма, и романтизма, и, наконец, мощное реалистическое начало, оказавшее огромное влияние на искусство реализма середины 19-го века. Но при жизни он был оценен лишь немногими близкими друзьями.

Впервые в 1812 году Жерико заявляет о себе большим полотном “Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку”. Картина имела успех, и Жерико получил за нее золотую медаль. Зато следующая большая картина – “Раненый кирасир” потерпело полную неудачу, ибо посчитала ее намеком на разгром Наполеона в России.

Всю жизнь Жерико имел страсть к лошадям, что нашло отражение в его картинах, где лошади изображались в различных сюжетах, в разных ситуациях.

В 1817 году художник уезжает в Италию, где изучает искусство античности и Возрождения, перед которым все преклонялись и которое, по признанию самого художника, даже подавляет своим величием.

Жерико внимательно изучает классицизм, однако настойчиво ищет героические образы в современности. Так, события, происшедшие с французским кораблем “Медуза” летом 1816г., дали художнику сюжет, полный драматизма.

Картину приняли сдержанно, страсти вокруг нее были чисто политические: одни видели в ней проявление художником гражданского мужества, другие – клевету на действительность.

Жерико уезжает в Англию и демонстрирует эту картину там, где она имела большой успех. По возвращении во Францию, художник писал трагические образы сумасшедших, людей с обостренной психикой.

Последние одиннадцать месяцев своей жизни Жерико уже смертельно болел: вследствии падения с лошади он был прикован к постели. Умер он в январе 1824 году.

Источник: http://cvetamira.ru/zheriko-zhan-lui-andre-teodor-1791-1824

Занимательное искусствоведение: история искусства

?nikonova_alina (nikonova_alina) wrote,
2017-05-12 10:22:00nikonova_alina
nikonova_alina
2017-05-12 10:22:00САДИСТЫ ЗА МОЛЬБЕРТОМ

Часть 3.

ТЕОДОР ЖЕРИКО: СУМАСШЕДШИЕ ИЗ САЛЬПЕТРИЕР

         Теодор Жерико, один из основоположников европейского романтизма в живописи, не очень хорошо известен широкой публике в нашей стране. Все объясняется очень просто – в музейных собраниях России его картин нет.Хотя для истории мирового искусства, и особенно для искусства Франции он является знаковой фигурой.

     Но здесь речь пойдет об одном более позднем художественном цикле работ Жерико, с которым связана даже некая тайна, не разгаданная до настоящего времени. Жерико был романтиком и обожал лошадей, поэтому его самых известных портретных работах чаше всего присутствуют лошади и военные, тем более что начал свою карьеру он как раз в эпоху наполеоновских войн и национального подъема французского народа. Это были типичные романтические портреты, где внешняя эффектность полностью исключала какие-либо психологические характеристики персонажей.
        Но в 1822-23 годах, примерно за год до смерти, Теодор Жерико выполняет серию из десяти портретов пациентов клиники Сальпетриер. Сальпетриер считается одной из самых старинных французских больниц. Сейчас она входит в состав Университетского госпиталя, а открыта была еще в 1656 году по указу Людовика XIV как крупнейшая парижская богадельня, к которой позднее, в 1684 году, пристроили тюрьму для проституток (может, они тогда считали, что дам «с пониженной социальной ответственностью» надлежит лечить). С 1796 года в клинику начали поступать больные с психическими расстройствами, а врачи занялись экспериментами по их лечению. Но в целом, в 19 веке это была больница для женщин, крупнейшая в стране.
          Серия портретов пациентов психиатрического отделения была написаны по заказу доктора Жорже, который в то время был директором клиники. Есть версия, что это была своего рода плата за лечение, поскольку сам художник якобы наблюдался у доктора Жорже в виду своего неустойчивого психического состояния в последние годы жизни (художник умер в 1824 году, ему было 33 года).
     Десять картин должны были изображать десять пациентов психиатрической клиники, страдавших различными формами «мономаний» (одержимостей). Портреты должны были служить учебными пособиями для будущих врачей, заказчик не предполагал их выставлять или передавать в музей.
     Позднее, в 1828 году серия была почему-то разделена пополам. Пять полотен остались в Париже у доктора Лашеза, а пять других отослали в Бретань к некоему доктору Марешалю. О них до настоящего времени боль ничего не известно. Пять парижских портретов Лашез попытался  в 1866 году продать Лувру, но безуспешно. В конечном итоге картины продали в различные собрания по отдельности, и сейчас они находятся в разных французских музеях.

            Теодор Жерико. Серия портретов пациентов клиники Сальпетриер. 1822-23

      Старуха, страдающая манией зависти     Старуха, страдающая игроманией
        (Гиена Сальпетриера)
Мужчина, страдающей           Мужчина, страдающий манией   Сумасшедший, или Клептоман
военной манией                     похищения детей              

     Картины иллюстрируют различные формы помешательства, которые выявляли в начале 19 века: клептоманию, страсть к азартным играм (лудоманию), болезненную завись, страсть к похищению детей (возможно, так в то время обозначали педофилию), помешательство на военной тематике (вероятно, пациент представлял себя военачальником).

     Жерико в общем-то никогда не считался тонким психологом, в его картинах более впечатляют внешние художественные эффекты, но эти портреты действительно демонстрируют высочайший уровень передачи внутреннего состояния героев. Их отличает исключительная искренность и простота художественного языка. Конечно, было бы любопытно узнать, как такие портреты оценивают профессиональные психиатры, особенно в части достоверности передачи внутреннего состояния пациентов посредством внешних художественных приемов, но с художественной точки зрения эти работы бесподобны. И очень жаль, что остальные пять картин так и пребывают где-то в безвестности (если, они, конечно, сохранились).

     Продолжение следует…

Источник: https://nikonova-alina.livejournal.com/86905.html

Ссылка на основную публикацию